Лили сделала несколько шагов назад. Этот мужчина заставлял ее ощущать себя беспомощной. Лили старалась делать все возможное, чтобы не отзываться на него так чутко, но ее сердце бешено колотилось. Она испытывала неуверенность в себе, с детства считала себя непривлекательной, неловкой и угловатой, хотя и не страдала от такой же глубокой депрессии, которая одолевала ее мать.

– Лили, я не хочу причинять тебе боль или расстраивать, – наконец сказал Эммет. – Но я и сам не могу оставаться равнодушным рядом с тобой. Только тебе каким-то образом удалось заглянуть мне в душу.

Лили шумно вздохнула. Да, они были даже очень близки.

– Скажи… что именно вложил Антуан в проект, который вы разрабатывали? – спросила Лили, поставив бокал на столик.

– Свое имя. – Выражение лица Эммета ожесточилось. – Он сделал мне одолжение, присоединившись к сотрудничеству. Я был в отчаянии, обещал ему пятьдесят процентов прибыли. Но после того, как меня избили, согласился отдать и все сто.

Лили поднесла руку к губам. Она не была удивлена, что мужчина, который мог изводить годами невинную женщину, мог избить человека.

– После похорон мамы они с отцом так и не стали частью моей жизни. Работа с Ингрид стала новым витком в моей карьере. Я не могла иметь постоянную работу, пока мама болела. Она хотела видеть меня каждый день. Мы были нужны друг другу, – поправила Лили, обхватывая себя руками. – Отец всегда оставлял за собой последнее слово во всем, что касалось ухода за матерью. Я постоянно ощущала его гнетущее присутствие. Когда от мамы остался только пепел, я должна была позаботиться о ней в последний раз. Так я думала, что подведу черту под своим детством, но…

Лили пожала плечами. Она сама удивлялась, почему может говорить с Эмметом так откровенно.

– Эммет, я думала, встреча с тобой перевернет мои представления о мужчинах. Но ты разочаровал меня. Доказал, что мне все еще могут причинить боль.

– Лили, но я не знал…

– Понимаю. – Она порывисто кивнула. – У Антуана есть дочка от подружки по колледжу. Я интересуюсь ее жизнью, иногда посылаю деньги. Ему нет дела до ребенка. Ты же небезразличен настолько, что приехал, чтобы лично спросить, не забеременела ли я. В тот день, в машине, я поняла, что ты другой, настоящий. Но я…

– Все еще ненавидишь меня?

– Пытаюсь, Эммет. Ведь если я не буду делать это, то ты…

– Что?

Он все понял. Лили покраснела и отвела взгляд. В сумочке зазвонил телефон.

– Вероятно, Трентону интересно, где я… – Она улыбнулась Эммету, но через мгновение улыбка угасла. – Мне нужно написать ему, что мы с тобой прекрасно общаемся.

Его глаза блеснули.

– Это не то, что ты думаешь, – поспешила сказать она. – Мне пора идти.

– Я провожу тебя.

– Это не обязательно.

Внезапно Эммет накрыл ее рот своими губами. Лили даже не успела опомниться.

Раздался очередной звонок. Они нехотя оторвались друг от друга.

– Лили, ты сводишь меня с ума. Останься.

Телефон еще какое-то время трезвонил в сумочке, а потом умолк.

Утолив страсть, Лили и Эммет наслаждались теплом объятий, не в силах оторваться друг от друга.

Звонок стационарного телефона вновь разорвал тишину. Эммет перегнулся через Лили и снял трубку.

– Твоя шведская приятельница? – поинтересовалась Лили.

– Нет, искали тебя. Я снял этот номер несколько часов назад. Никто не может искать меня здесь.

– Хочешь чего-нибудь?

– Мне пора идти. – Она беспокойно заерзала в его объятиях.

Эммет взял трубку набрал номер, не сводя с нее глаз:

– Да, здравствуйте. Мы хотим снять номер на всю ночь, нам понадобятся полотенца, зубные щетки и… – Он сделал паузу, чтобы выслушать, а затем добавил: – Отлично. Спасибо. – Эммет повесил трубку. – Администратор сказал, что в ванной комнате, вероятно, есть все, что может нам понадобиться, в том числе и презервативы.

– Разве я сказала, что останусь? Мне бы следовало уйти.

– Да, следовало, но ведь ты этого не сделаешь. Я, конечно, не профессионал, но теперь твоя прическа совершенно не годится для работы. В таком виде просто нельзя возвращаться на работу. Значит, тебе придется остаться.

Лили могла и сама распустить волосы, но вместо этого она лишь терпеливо дожидалась, пока он вытащит оставшиеся шпильки. Ласковое прикосновение его пальцев было невероятно приятным.

– Почему ты вздыхаешь? – спросил он. Последняя шпилька оказалась на прикроватном столике. Он посмотрел ей в глаза: – Ты о чем-то сожалеешь?

– Нет. Нет, все было…

Хорошо? Правильно? Едва ли. Ей было почти стыдно вспоминать, как он ласкал ее напротив зеркала, доведя до оргазма, а затем почти грубо овладел ею на кровати. Краска залила ее шею и лицо.

– Если честно, мне стыдно. Я еще никогда не вела себя так с мужчинами.

– Я исключение?

– Да.

Лили поцеловала Эммета в плечо.

– Лили, мне кажется, ты чем-то недовольна.

– Да… если я останусь на ночь, утром мне все равно придется уехать. Я больше не буду чувствовать себя так хорошо, и это удручает.

– Но ты не должна уезжать.

– Должна. Мы летим… Черт, кажется, я совершенно потерялась во времени и пространстве. – Она посмотрела на спинку кровати, как будто там был ответ. – По-моему, в Хартворд. Рейс очень рано.

– Кажется, тебе не очень нравится эта работа. Увольняйся.

– Не могу. – Она оттянула жемчуг, как будто он душил ее. – Дело не в деньгах. Я делаю это ради матери, она всегда хотела вернуться в Париж. Я обещала ей, что развею ее прах над Сеной.

– Я могу помочь тебе с деньгами.

– Не пытайся. Не думай, что я соглашусь стать твоей любовницей.

– У меня бывают спутницы, а вовсе не любовницы. – Он провел рукой по ее плоскому животу. – Я не покупаю женщин.

– В самом деле? Ты не содержишь своих пассий? Не покупаешь им наряды, не даришь украшения? Не берешь девушек с собой в поездки? – скептически поинтересовалась Лили.

– Я удовлетворяю все их потребности, пока они со мной, и иногда это продолжается даже после того, как мы перестаем встречаться.

– Ты настолько щедр?

– Стараюсь быть таким.

«Почему Лили чувствовала себя оскорбленной?»

– Эта работа нужна мне, чтобы как-то прожить осень. Потом найду что-то другое.

– Мне не нравится этот ответ. – Эммет поджал губы. – Увольняйся сейчас и ищи то, что тебе по душе.

– Эммет, моя мать вверила свою судьбу в руки богатого человека, родила меня. Она была очень несчастна. Мне нужна независимость, я не хочу чувствовать себя в ловушке и быть обязанной мужчине.