За свою жизнь она устала от одиночества, хотелось хоть кого-нибудь назвать близким, своим, родным… Бесполезно спорить с судьбой — жребий брошен. Пора собираться.

Пэгги не успела пройти и нескольких метров к дому, как сзади послышались размашистые шаги Брюса, нагонявшего ее. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Яростно схватив девушку за плечи, он проговорил:

— Я прав. Вы точно в мать!.. Целуетесь с Вилли, как много лет назад она целовалась здесь с моим отцом. Яблоко от яблони недалеко падает!

Пэгги решительно сбросила его руки.

— Умоляю вас, Брюс, не будем выяснять отношений. Я сейчас соберу вещи и к вечеру уеду!

— Вам нельзя уезжать, — отрезал Брюс.

— Вы ошибаетесь, мне нельзя оставаться. Миссис Макинрой только что подписала завещание, в котором объявила Энн своей наследницей.

— Она может составлять сколько угодно завещаний, они не имеют никакого значения, — резко возразил Брюс.

Слава богу, я не влюблена в него, пронеслось в голове Пэгги. С его и моим характером, мы бы вместе не ужились. Тем не менее, стараясь быть спокойной, спросила:

— Что вы имеете в виду? Документ ведь означает признание Энн дочерью.

— Это ее личное дело, — возразил Брюс, — но у миссис Макинрой нет ни собственности, ни денег, которые она может завещать кому-нибудь. Я никогда не поверю, что Энн состоит в родстве с Макинроями. Вы останетесь в Реджвуде столько, сколько мне будет нужно. Понятно? И не вздумайте своевольничать!

Весь день Пэгги пыталась успокоиться, взять себя в руки. Хотя Брюс и приказал ей не рыпаться с отъездом, она прежде всего решила посмотреть, хватит ли на дорогу бензина. Машина оказалась запертой в сарае. Все предусмотрел, чертыхнулась Пэгги. И правда, даже обедать пришлось одной, потому что управляющий послал экономку за продуктами, а Пэгги так хотелось переговорить с Джесси Морден — единственной, пожалуй, кому здесь безоговорочно можно довериться.

Рукопись, разложенная на столе, вызвала у нее раздражение. В таких растрепанных чувствах разве сосредоточишься?

Ужин ей прислали в спальню. Есть не хотелось совершенно, поковыряв вилкой, Пэгги мрачно отодвинула поднос.

Было от чего прийти в отчаяние. С каким хорошим настроением она ехала сюда. Могло ли прийти в голову, какое испытание в очередной раз подкинет жизнь? Не под счастливой звездой, видно, родилась. В первый раз приглянулся мужчина — и тут неудача.

Ворочаясь в постели, Пэгги перебирала детали каждой встречи с ним. Он несомненно из тех сильных и волевых людей, на кого можно спокойно опереться. Будь он таким же красавцем, как Вилли, вообще был бы неотразим. Впрочем, Пэгги не слишком ценила внешнюю привлекательность. С горечью она призналась себе, что на самом деле стала пленницей его обаяния, его целеустремленности и той ответственности, с какой Брюс ко всему относился. Из него выйдет замечательный муж и отец, о котором можно только мечтать… Бесполезное, пустое занятие стремиться к счастью с мужчиной, если он ненавидит тебя и твою семью. Такой приговор вынесла Пэгги, пытаясь заснуть.

Где-то в глубине дома вдруг послышался резкий и пронзительный звук, напоминавший сирену. Он не на шутку напугал Пэгги. Она вскочила и бросилась в коридор. Господи, что происходит? Судя по звуку, надо бежать в холл. Пэгги ринулась к лестнице и тут же наткнулась на Джесси Морден, поднимавшуюся снизу. Вид у нее был встревоженный, о чем свидетельствовал наскоро наброшенный халат и пышный белый ночной чепец, в каком обычно не появляются на людях.

— Что случилось, Джесс?

— Это сигнал сиделки. Она им пользуется только в экстренных случаях. Скорей!

Почти бегом они добрались до апартаментов больной.

С тех пор как Пэгги побывала здесь утром, комната сильно изменилась. Кровать отодвинута от стены, столик с медикаментами у самого изголовья. Видно, так сподручнее оказывать помощь. Высоко поднятые подушки, смятые простыни, спина сиделки, склонившейся над судорожно вздымающимся телом…

— Кто-нибудь, быстро! Подержите голову, — распорядилась Глория Стоун. — Как только я даю кислород, она отбрасывает трубку.

— Миссис Макинрой, миссис Макинрой, пожалуйста, успокойтесь. — Пэгги старалась изо всех сил помочь медсестре. — Это кислород, вам станет легче. Вы слышите меня?..

Внезапно больная успокоилась и затихла. Не выпуская из рук кислородную подушку и не оборачиваясь, медсестра бросила через плечо:

— Миссис Морден, срочно вызывайте врача. Скажите… ну вы знаете, что сказать. И сразу возвращайтесь, прошу вас.

— Чем еще я могу помочь? — тихо спросила Пэгги. Она больше не придерживала голову миссис Макинрой, только поглаживала тоненькую, как веточка, руку.

— Когда миссис Морден вернется, нужно позвонить Брюсу, он сегодня ночует дома. Пусть сюда поднимется Энн, это было бы кстати. — Глория Стоун, следя за секундной стрелкой часов, измеряла пульс. — Чудо, если она продержится ночь, — печально пробормотала сиделка.

Экономка появилась довольно быстро. Сокрушаясь, сообщила, что самого доктора не застала, он где-то на вызове, но ей обещали сразу его разыскать. Медсестра распорядилась разогреть воду для грелок, и Джесси Морден снова поспешила вниз, а Пэгги — звонить Брюсу.

Она вышла в гостиную рядом, подошла к конторке, где стоял телефон и часы. Было только десять, а ей казалось, давно наступила глубокая ночь. У аппарата лежал листок с аккуратно написанным списком телефонов. Пэгги нашла нужный. Знакомый голос девушка узнала сразу.

— Брюс, говорит Пэгги Макинрой. Медсестра просит вас срочно приехать.

— Уже еду, — отозвался Брюс, почувствовавший неладное. — Вы уж держитесь, прошу вас.

Пэгги положила трубку. Как же она благодарна ему за ободряющие слова, в которых сейчас так нуждалась.

Следующее, что предстояло сделать, — позвать Энн. Но сколько ни стучала в дверь, никто не отозвался. Неужели так крепко спит? Пэгги решила пройти через ванную, соединявшую их комнаты. Уже на пороге до нее донеслись всхлипывания.

— Энн, нельзя так распускаться. Оденьтесь и поднимитесь наверх. Вашей матери плохо. Сейчас любые руки в помощь.

— Нет, нет, я боюсь, — донесся глухой жалобный плач из-под одеяла, которым Энн накрылась с головой. — Я знаю, она умирает. Оставьте меня. Мне жутко, когда вижу покойников…

— Энн, ведь там ваша мать. — Пэгги села на край кровати, погладила девушку по волосам. — Побудьте с ней хоть немного — это так важно в критическом состоянии.

— Нет, пожалуйста, не просите меня. — Энн была на грани истерики.

— Хорошо, — сказала Пэгги, поднимаясь. — Я им что-нибудь скажу. Вам действительно… не нужно приходить.

Когда она вернулась, медсестра попросила сменить ее у постели, чтобы приготовить очередную инъекцию.