– Ты мне поговори еще, герой. Из дома – ни на шаг. Женя, ты тоже. Тебе задание: глаз с него не спускай, с обормота.

Невооруженным глазом было видно, что заботливый отец расстроен не на шутку. Судя по тому, что он сказал, причины были весьма серьезные.

По-видимому, господин Дворжецкий, привыкший добиваться поставленных целей, на сей раз тоже поставил перед собой цель весьма конкретную. Уже поняв, что он убежден, что именно Сергей стал причиной гибели его сына, и задался целью отомстить, я как-то не предполагала, что назначены конкретные сроки этой самой мести.

«Вот, значит, почему количество нападений настолько возросло именно в последнее время, – думала я, наблюдая, как Дима брызжет слюной. – Время поджимает. Правильно, если эти самые девять дней уже в субботу, тогда все логично. Однако храбрости, похоже, этому Дворжецкому не занимать. Вот так вот во всеуслышание пообещать, что не позже такого-то срока произойдут чьи-то похороны. Смело».

– Э-э-э, послушайте, Дмитрий. Извините, не знаю отчества.

– Просто Дмитрий, – уже на все согласный, тяжело выдохнул отец Сергея.

– Хорошо. Дмитрий, я правильно вас поняла, что кто-то открытым текстом говорил, что вот к такому-то сроку он разделается с вашим сыном? За это ведь привлечь можно. И потом, если что-то случится, он будет первым кандидатом в подозреваемые.

– Да, конечно, открытым текстом. Дурак он, что ли. Своим говорил, в узком кругу. И мне только сейчас известно стало, случайно. От этого обалдуя разве дождешься, – произнес он, со злостью глядя на любимого сына. – Ты мне скажи, на кой черт тебя на этот переезд понесло? Чего ты там потерял?!

– Да не несло меня никуда! – окончательно проснувшись, решил тоже возмутиться Сергей. – Он сам начал. Выдавил меня с трассы, погнал шут знает куда. Я сто раз остановиться хотел, разобраться, он сам не давал. Что, задницу, что ли, ему подставлять, чтобы тачку мне изуродовал? Я и уходил, как мог. Откуда я знал, что он под этот поезд полезет? Я, наоборот, думал, увидит – остановится. Кто ж знал, что он совсем без мозгов.

– Без мозгов. Ты зато с мозгами. Ни на день оставить нельзя, что-нибудь да выкинет, – сокрушенно поговорил Дмитрий, обводя глазами гостиную, словно в поисках ответа на некий вопрос.

– Может быть, имеет смысл поговорить с ним, с этим тайным агрессором? – попыталась я повторить дипломатическое предложение, которое незадолго до того уже высказала в разговоре с Сергеем.

– Да что говорить, – с той же удручающей безнадежностью, что и сынок, ответил папа. – Какой от этого толк? Только время терять да нервы себе портить. Знал бы с самого начала, давно бы тебя, придурка, за границу отправил, – снова сердито взглянул он на Сергея. – Следом за подружкой твоей. Из-за этого услали ее, да? Правильно, ее-то родители сразу почуяли, чем пахнет. Она-то, чай, от мамки не скрывается. Это только ты у нас герой, море ему по колено. Самостоятельный. Нет, ты почему не рассказал мне, когда я приехал, а? Почему, я тебя спрашиваю?!

– Да чего рассказывать-то? – не выдержал родительского гнева Сергей.

– Да ничего! То он с балконов прыгает, то с синей мордой приходит. Ничего! Так и надо! Нюансы общения.

Почти синхронно фыркнув, оба, и отец, и сын, отвернулись друг от друга и некоторое время молча сидели, уставившись в противоположные углы комнаты.

– В общем, так, – первым нарушил молчание папа Дима. – Эти три дня живешь здесь. Охрану я предупредил, никого постороннего они не подпустят. И сам никуда не выходи, понял? Ничего, до воскресенья потерпишь. Отдохнешь от тусовок своих. Женя, ты тоже присматривай тут.

– Это что, я под арест, что ли, посажен? – недовольно поинтересовался Сергей.

– Под арест не под арест, а в городе пока тебе появляться незачем. Потерпишь. А узнаю, что снова невесть куда понесло тебя, – смотри. Тогда уже не Толик, тогда уже я сам рассержусь.

– И что будет? – пронзительно глянул на папашу непослушный сынок.

– А вот тогда точно под арест попадешь, – снова закипая, с нажимом проговорил тот. – Запру тебя здесь и ключи выброшу. К чертовой матери! Еще он мне выпендриваться будет. Мать ночей не спит, я работать спокойно не могу, а он выделывается. В общем, до воскресенья посидишь. А там и сроки эти пройдут, может, Толик поуспокоится немного, и можно будет уже с отъездом что-то придумать. Вон хоть к подружке своей съездишь, вместе позагораете. Игоря я предупредил, о каждом твоем шаге он будет мне докладывать. Лично! Вздумаешь куда-нибудь выехать – получишь.

Дмитрий рывком поднялся с дивана и, взглянув на часы, заторопился.

– Так, мне уже пора, – сказал он, направляясь к двери. – Сейчас Боря отвезет меня, потом привезет вам продукты. Встретите его. В общем, счастливо отдохнуть, как говорится.

Он вышел из комнаты, на прощанье бросил еще один красноречиво-пронзительный взгляд на сына и демонстративно захлопнул за собой дверь. Сергей сидел на месте, упрямо пялясь в стену. Он явно был недоволен, но, по-видимому, еще не представлял себе, как отцовские требования можно обойти.

– Ладно, – наконец проговорил он. – Посмотрим.

Предвидя не весьма богатый на происшествия день, я, предполагая, что смогу посвятить несколько минут себе лично, поинтересовалась, где ванная. Получив нужные сведения, я отправилась принимать душ, на сей раз смело оставив капризного клиента одного. Я была уверена, что после строгого родительского внушения как минимум двадцать минут он не предпримет ничего из ряда вон выходящего.

Но я уже догадывалась, что Сергей не совсем типичный мальчик-мажор. Судя по описаниям, гораздо ближе к подобному типу был тот самый безвременно почивший Стася, у которого за душой не было ничего, чтобы подтвердить свои понты. Мой своенравный клиент, напротив, готов был хоть в омут с головой броситься и шел на любой риск, чтобы доказать на деле, что и сам по себе без папиных денег и связей он чего-то стоит. И именно эта черта, в любом другом случае достойная всяческого уважения, сейчас не вызывала у меня ничего, кроме непроходящего беспокойства.

Такой упрямец, как Сергей, вряд ли так просто смирится с перспективой пассивного ожидания, когда же минует опасность. Предчувствуя, что рано или поздно новый план в этой буйной голове все-таки созреет, я готовилась к худшему.

Предчувствия, как обычно, не обманули.

Сергей тоже принял душ. Посвежевшие, мы встретили Борю с продуктами и вкусно позавтракали, старательно друг перед другом делая вид, что весь этот день так и пройдет в тишине и покое.

Но когда, видимо, для улучшения пищеварения, Сергей включил телевизор и в рекламе чего-то там увидел доску с парусом, глаза его как-то по-новому загорелись, и я поняла, что краткий период покоя окончен.

– Слушай, а хочешь на яхте покататься? – после заметных и довольно-таки продолжительных колебаний произнес он.

– Нет, – коротко отрезала я.

– Да ладно тебе, – обезоруживающе улыбаясь, подлизывался Сергей. – Об этом никто не узнает. Отец ведь только выезжать запретил. А начет выплывать не говорил ничего, значит, можно. Неужели сидеть тут целый день? И правда как в тюрьме.