Но стоит ей рассмотреть его костюм и понять, что он одет какграф Аксель фон Ферзен, не слишком тайный возлюбленный Марии-Антуанетты, лицоподруги мрачнеет, и она обращает на меня обвиняющий взор.

— И когда вы только успели договориться? —подступает к нам Хейвен.

Она делает вид, что шутит, но старается больше для Деймена,чем для меня.

— Мы не договаривались, — отвечаю я, надеясь, чтоона поверит, и в то же время понимая, что на это рассчитывать не приходится.

Я и сама уже ни в чем не уверена — может, как-нибудь случайнопроговорилась, какой костюм у меня задуман? Нет, я точно знаю — непроговорилась.

— Чистая случайность, — говорит Деймен, обвиврукой мою талию.

И хотя он тут же убирает руку, у меня по всему телу дрожь отэтого прикосновения.

— Ты, наверное, Деймен, — говорит Эванджелина,скользнув к нему вплотную и перебирая пальцами рюши на рубашке. — Ядумала, Хейвен преувеличивает, а оказывается, ни капельки! Так что у тебя закостюм?

— Граф Ферзен, — отвечает Хейвен жестким и ломкимголосом, сощурив глаза.

— Ну, неважно…

Эванджелина сдергивает с него шляпу и нахлобучивает себе наголову. Соблазнительно улыбается из-под широких полей и, схватив Деймена заруку, уводит его в сторонку.

Не успевают они отойти, как Хейвен набрасывается на меня.

— Ну, ты даешь! — Лицо злое, руки сжаты в кулаки,но все это ничто по сравнению с тем, какие ужасные мысли вертятся у нее вголове. — Ты же знала, что он мне нравится! Я тебе верила!

— Хейвен, клянусь, мы не договаривались! Какое-тостранное совпадение. Я вообще не понимаю, зачем он сюда явился. Ты же знаешь, яего не приглашала.

Я очень стараюсь ее убедить, хоть и понимаю, что этобезнадежно: она уже все для себя решила.

— Кстати, не знаю, может, ты не заметила, но твояподруга Эванджелина просто верхом на него залезла.

Хейвен, оглянувшись, пожимает плечами.

— Она со всеми так. Мне она не опасна — в отличие оттебя.

Я делаю глубокий вдох, собирая остатки терпения И в то жевремя стараясь удержаться от смеха, потому что Райли пристроилась позади Хейвени передразнивает ее, повторяя все ее жесты — ужасно смешно, хотя и зло.

— Послушай, — говорю я. — Он мне не нравится!Ну чем тебя убедить? Скажи, я что угодно сделаю!

Хейвен, отвернувшись, качает головой. Плечи у нее поникли, вмыслях черным-черно: вся злость обратилась на нее саму.

— Не надо ничего делать. — Хейвен вздыхает ибыстро-быстро смаргивает слезы. — Ни слова не говори. Если ты емунравишься, значит — нравишься, тут уж ничего не поделаешь. Ты же не виновата,что такая умная, и красивая, и все парни влюбляются в тебя, а не в меня.Особенно если увидят тебя без капюшона.

Она пробует засмеяться, но не очень успешно. В надеждевсе-таки убедить Хейвен — или саму себя — я говорю:

— Ты что-то выдумала себе на пустом месте. Видимо, намс Дейменом нравятся одинаковые фильмы и маскарадные костюмы, только и всего.

Я улыбаюсь, а про себя надеюсь, что улыбка выглядитискренней.

В дальнем конце комнаты Эванджелина отняла у Зорро кнут ипоказывает, как им надо пользоваться. Хейвен смотрит на них, потом сноваоборачивается ко мне.

— Знаешь, у меня к тебе есть одна просьба.

Я киваю. Что угодно, лишь бы покончить с этим бредом!

— Прекрати врать. У тебя это плохо получается.

И Хейвен отходит от меня. Проводив ее взглядом, оборачиваюськ Райли. Та подпрыгивает на месте.

— Ой, караул, какой праздник замечательный! Драма!Загадки! Ревность! Две шикарные девушки чуть не подрались из-за парня! Какоесчастье, что я все это не пропустила!

Я хочу шикнуть на нее, но вовремя вспоминаю, что, кромеменя, ее никто не слышит. Вот бы все удивились…

Раздается очередной звонок в дверь. Сестрица успевает напорог первой, несмотря на волочащийся сзади рыбий хвост.

— Боже мой, — говорит стоящая на пороге женщина,глядя куда-то между мной и Райли.

— Чем я могу вам помочь? — спрашиваю я, отметив,что она не в костюме — разве только обычный для Калифорнии повседневный нарядможно назвать маскарадным костюмом.

Карие глаза незнакомки встречаются с моими, и онапроизносит:

— Извините, я опоздала. Движение на дорогах немного…ну, вы понимаете.

Она кивает Райли с таким видом, словно может ее видеть.

Я спрашиваю:

— Вы подруга Сабины?

Может быть, у нее просто нервный тик, и от этого глаза косятв ту сторону, где стоит Райли. У незнакомки красивая фиолетовая аура, нопочему-то я не могу ее прочитать.

— Я Ава. Меня наняла Сабина.

— Вы из ресторана? — спрашиваю я.

Правда, тогда странно, почему на ней черный топ, открывающийодно плечо, облегающие джинсы и балетки вместо форменных черных брюк с белойрубашкой, как у других официантов, обслуживающих сегодняшний праздник.

Женщина только смеется и машет рукой моей сестре, котораяпрячется за мою юбку, точно так же, как пряталась за маму, стесняясь чужих.

— Я — экстрасенс, — говорит женщина, отбрасывая слица каштановые пряди, и опускается на колени перед Райли. — Я вижу, у тебятут имеется подружка.

По-видимому, экстрасенс Ава должна была стать забавнымсюрпризом для гостей, но можете мне поверить, никто не удивился так сильно, какя. Тут вот что удивительно: почему я об этом не узнала заранее? Неужели такпогрузилась в свои переживания, что забыла пошарить в мозгах у Сабины?

И ведь не выгонишь ее, хотя искушение было велико. Но неуспела я отойти от шока, как рядом возникла Сабина.

— О, вы все-таки смогли прийти! Отлично! Я вижу, вы ужепознакомились с моей племянницей.

Сабина ведет новую гостью в кабинет, где все подготовленодля «сеанса».

Я плетусь за ними — хочу узнать, скажет ли экстрасенс Авачто-нибудь про мою покойную сестричку. Но тут Сабина посылает меня принести Авечто-нибудь выпить, а когда я возвращаюсь, та уже гадает гостям.

— Занимай очередь, пока еще больше народу ненабежало, — советует Сабина, прижавшись плечом к Франкенштейну. А он, хотьв своей кошмарной маске, хоть без — не тот симпатичный парень, что работает сней в одном здании. И не тот уверенный в себе, преуспевающий банкир, какимхочет казаться. На самом деле он до сих пор живет у мамы.

Но Сабине я об этом не скажу — не хочу сегодня портить ейнастроение. Качаю головой: