Хуже оказалось другое.

Первый в истории Эльсинора следователь рисковал получить первый же в истории «глухарь». Никаких ниточек у Джерарда за все дни следствия не нашлось.

Орудие преступления?

По всей видимости, нож.

Только вот нет его. Наверняка тот, кто зарезал Гэлнара, главную улику утопил. Других объяснений нет.

Способ?

Ну да, Гэлнару перерезали горло. Впрочем, на трупе обнаружилась и еще одна смертельная рана – удар ножом был нанесен в самое сердце. Вероятнее всего, горло перерезали уже покойнику.

А еще из улик были следы борьбы. Хотя кому, как не Джерарду, знать, что это можно отлично сымитировать.

Судмедэкспертов здесь нет.

Есть Олли с относительно медицинским относительно образованием. Проще говоря, медсестра. Нет, она отлично управляется с обязанностями целительницы – но она все же не доктор. И мало чем может ему помочь.

Криминалистической лаборатории на Плацдарме тоже нет.

А посему – логика, логика и еще раз логика. Придется поработать Шерлоком Холмсом. Впрочем, у того хотя бы имелись под рукой справочники и картотека. Джерард и этой роскоши лишен.

Смотрим дальше.

Мотивы преступления.

О, вот где раздолье – только не для логики, а для фантазии.

Кому стало лучше оттого, что глупый и наглый мальчишка покинул этот свет?

Сейчас прикинем.

Первое.

В день своей смерти он оскорбил князя Сигурда, притом тот разозлился не на шутку. Отношения между дружинниками и ополченцами и без того были натянутыми, а после случившегося могла и вовсе начаться резня. Ведь едва-едва не началась! Лучше уж тот совсем худой и никудышный мир, который существует сейчас.

Мотив мести ну прямо-таки бросается в глаза. Кое-кто назвал Сигурда убийцей прямо на том приснопамятном сходе сразу после обнаружения трупа.

Джерард – и не так уж важно, что он был тогда, по обыкновению, под хорошим градусом, внимательно изучал собравшихся людей, прекрасно заметив, кто первым начал орать: «Он убийца!» И взял этих людей на заметку.

В любом случае, считать, что князь Сигурд самолично зарезал Гэлнара, основным мотивом было бы донельзя глупо. И подобная идея была отброшена за ненадобностью. Скорее уж, князь его выпорол бы – не слишком больно, но очень обидно.

Второе.

Убийцей мог оказаться кто-то из дружинников, боготворящих своего вождя. Притом этого самого вождя в известность не поставив.

Ерунда! При их-то дисциплине никто из дружинников на такое не отважится. Вот за воротник поймать наглеца, привести на пинках в княжий терем пред грозные очи Сигурда – это еще куда ни шло. Но чтобы зарезать, да безоружного… Чушь собачья!

Мотив третий. Ищите женщину… Ну-ну, тут-то, пожалуй, можно было бы порыться и основательнее. Если бы только не репутация подружки Гэлнара, которая, кажется, уже утешилась с одним из приятелей покойного. Гэлнару она могла изменять в открытую, никакого намека на наследство он не оставил. Так что, скорее всего, отпадает этот вариант. Хотя застращать «безутешную вдову» якобы дружеской беседой было неплохим удовольствием. Под конец она была готова раздеться и отдаться назойливому следователю убойного отдела, но тут Джерард ее, кажется, обломал. Не все же менты используют служебное положение в личных целях. Вот если бы в жилище Гэлнара было что-нибудь алкогольное, можно было бы еще подумать. Но все, что горит, наверняка выжрали на тризне, а сомнительное удовольствие заняться любовью с Фаэ… Нет уж, увольте.

Пугал он эту девицу неспроста, неспроста намекал на то, что Гэлнар мог быть убит из ревности – очень хотелось, чтобы она выболтала от страху ну хоть что-то дельное. И ни-че-го! Ну, да, перечень тех, с кем дружил убитый. Этот перечень подтвердили и остальные. И еще – примерно за день до своей гибели злосчастный ополченец намекал подружке на какой-то сюрприз, который преподнесет вскорости ей. Сюрприз есть сюрприз, пробалтывать о нем не следует, но Гэлнар ни терпением, ни большим умом не отличался.

Так, сюрприз.

Что это может быть?

Ну, уж всяко не венок сонетов в честь возлюбленной. Да и не особенно-то ей он был бы нужен. Скорее уж, украшение или новое платье. Нашел что-нибудь? Зарытый в землю клад? Вот уж навряд ли. Скорее всего, украшение или одежда имели земное происхождение.

Приберег что-то для любимой девушки? Тоже не вытанцовывается, если знать его психологию. В первый же день взял бы, да и подарил.

Значит, получил откуда-то. От кого-то. Или должен был получить. Почему именно в тот день?

Вернемся к мотивам.

Кто-то явно очень хочет поссорить воинов, служащих в дружине, и всех остальных. Притом поссорить не просто, а так, чтобы дело дошло до резни.

Вот она, основная версия.

И если он вычислит, кому это нужно, то почти со стопроцентной уверенностью найдет и убийцу ингваровского ополченца.

Посещение госпиталя оставило в душе у Ника до крайности неприятный осадок.

Нет, с людьми было все в порядке, они скоро поправятся, но вот одна из собак, виновато посмотрев на Ника и Локи, едва заметно вильнула хвостом и устало закрыла глаза. Не было ни судорог, ни предсмертного вздоха, но Ник понял, что лайка, еще вчера здоровая и полная сил, – ушла. Юноша присел на корточки, провел рукой по мягкой шерсти.

– Что же ты так? – с горечью шепнул Ник и неожиданно почувствовал себя соучастником ее гибели. За что ему упрекать погибшую собаку? За то, что, даже умирая, она считала себя виноватой перед людьми, которых не сможет больше охранять? За то, что ждала помощи, пока Ник рассматривал какие-то странные тени на Дальнем мысу? Нет, если кого и упрекать, так только себя.

О Сигурде и его приказе «держать и не пущать» не-дружинников он в тот момент даже не вспомнил. И забыл бы вообще, если бы не некий внутренний голос.

«И это называется Мастер животных?! – ехидно произнес он. – Похоже, общение с князем идет тебе на пользу. Продолжай в том же духе. Действительно, зачем обращать внимание на чужих собак, когда и со своими проблем хватает? Ты бы мог и вообще в госпиталь не ходить, погулять по Эльсинору, послушать, что говорят…»

«А заткнись ты», – посоветовал внутреннему голосу Ник, покинув госпиталь.

Локи почти по-собачьи ткнулся носом в ладонь юноши, а затем незаметно исчез, не иначе поспешил к озеру.

Он вздохнул.

Дракон тоже переживает их оплошность.

Их?

«Мою», – тотчас же поправил себя Ник. Может, надо бы задержать Локи, объяснить ему, что никакой его вины в случившемся нет? Или лучше сейчас его не беспокоить, дать время прийти в себя?