– Скажи… почему ты считаешь себя ответственной за смерть твоего отца? Я так понимаю, он был с тобой, когда произошла эта катастрофа?

– Послушай, не надо ходить по кругу…

– Мы согласились поговорить после выставки. Ты уехала раньше.

– Это должно было послужить тебе сигналом.

– Если хочешь, я могу начать первым.

Нет, ей совсем не хотелось выслушивать никаких признаний. Грязными деталями портить образ мужчины, который помог ей прошлой ночью и поцеловал ее шрам…

Она сделала торопливый глоток воды и поставила стакан на столик.

– Несколько дней назад ты даже в одной комнате со мной не хотел находиться, а теперь тебе вдруг понадобилась моя исповедь. – Рейко хмыкнула: – Ты влюблен в меня?

Он ничего не сказал. Ни слова. В воздухе повисло молчание.

Рейко покачала головой:

– Но этого не может быть! Ты ведь сам от меня ушел.

– Я говорил это себе десятки раз…

– Попробуй еще раз. Вспомни, тебе нужно найти жену, чтобы произвести хотя бы парочку маленьких барончиков или баронесс.

Его скулы сжались, потом расслабились.

– Всему свое время.

Ее сердце упало.

– Все равно ничего не получится. Не хочу, чтобы меня использовали ради удовлетворения минутной прихоти.

– Что-то уже получилось. Вспомни наш поцелуй прошлой ночью. Может, стоит освежить воспоминания?

– Хватит, Дамион! Это все равно не сработает. Все не так просто.

– Паскаль Дюваль покинул галерею в большой спешке. Ты имеешь к этому какое-то отношение?

– Возможно. – Ей удалось говорить спокойно.

– Мы так никуда и не сдвинемся, если ты будешь отмалчиваться. У тебя талант, но ты махнула на него рукой… А если бы я прямо сейчас набрал номер полиции, как ты думаешь, сумел бы их заинтересовать?

Она пожала плечами:

– Похоже, они считают, я могу иметь отношение к кое-каким незакрытым делам из-за моего тура в Мексику три года назад.

– А ты имеешь?

– Нет, конечно.

– Тогда почему ты не снимешь с себя это обвинение? Молчание может быть расценено, как признание вины.

– Я никому ничего не должна доказывать! Будь у полиции достаточно улик, я бы давно уже сидела за решеткой.

– Ладно. Ну а как ты смотришь на то, чтобы поработать для меня?

Она удивленно вскинула брови:

– С какой стати?

– У тебя – талант. У меня – деньги. По-моему, тут все просто.

– Нет, благодарю! – Рейко с трудом сдержала улыбку.

Она все же смогла его зацепить. Эта мысль принесла ей некоторое удовлетворение.

– И что такого особенно притягательного в этом черном рынке? Опасность? – наконец спросил Дамион.

Что там было в его голосе? Насмешка? Презрение?

Рейко задумалась. Мог ли он вообще что-либо понять? У него было все – огромное состояние, внешность, титул. Ему было достаточно только щелкнуть пальцами, как любое его желание тут же было бы исполнено.

Мог ли он понять, что заставляло людей привязываться к какой-то вещи? Или отдавать все, до последнего цента, на восстановление кусочка истории?

Наконец она решила уступить.

– После Первой мировой войны, – начала Рейко, – группа бизнесменов путешествовала по Юго-Восточной Азии, якобы с целью организовать бизнес и развить структуру, в которой можно было бы занять тысячи людей. Но на самом деле у них был совсем другой интерес – приобрести за бесценок и вывезти из страны тысячи предметов искусства. В их списке было двадцать состоятельных семей. И в течение последующих пяти лет эти семьи лишились всех своих ценностей. И остались нищими. Рабочие места никогда так и не материализовались. Семьи распались…

У нее снова пересохло в горле. Взяв стакан, она сделала несколько глотков.

Дамион кивнул, чтобы она продолжала.

– Мой прадед не только остался ни с чем, но именно он убедил другие семьи иметь дело с так называемыми «бизнесменами».

– И теперь ты помогаешь этим семьям?

– Я нахожу и возвращаю им похищенное.

– Одинокий крестоносец и вор-домушник в одном лице? Шикарно.

– Я просто достаточно хорошо знаю свое дело.

– Значит, Паскаль Дюваль в твоем черном списке. – Это был не вопрос, а утверждение.

Она не видела ничего страшного в том, чтобы сказать правду:

– Теперь уже нет. Мы пришли к соглашению.

Взгляд Дамиона стал жестче.

– Неужели ты не боишься последствий?

– Не настолько, насколько боится он.

– Воспользовалась его слабостью?

– У меня был с ним трехминутный разговор. Если тебя это оскорбляет, можешь подать на меня в суд.

Он замолчал. Была уже середина ночи, и Дамион Фортье находился в ее комнате. Рядом была постель…

Целая волна ощущений обрушилась на нее. Его запах ударил в ноздри. Слух обострился, улавливая его дыхание…

Только осязание оставалось без ответа. Хотя ее пальцы и покалывало от желания прикоснуться к нему, чтобы напомнить себе все, о чем она старалась не думать.

В ответ его взгляд упал на ее губы, рот слегка приоткрылся – и на мгновение она увидела его зубы.

Ее дыхание замерло.

– Дамион… Ты любил ее?

– Любил ли я Изадору? Это то, что ты хотела бы узнать?

Она кивнула.

Его губы сжались.

– Нет. Не любил.

Ее дыхание замерло. Стоит ли спрашивать дальше?

– Она это знала?

– Я был честен с ней. Но Изадора, видимо, думала – наши отношения могут… измениться.

– Значит, ты был с ней только ради секса?

– Мне хотелось забыться. Я думал, с Изадорой у меня это получится.

– И когда ты получил свою «дозу», то сделал то, что у тебя всегда выходило лучше всего, – отбросил прошлое, чтобы продолжить свое беззаботное существование.

Его серые глаза стали почти черными. Правая рука сжалась на бедре, словно он изо всех сил пытался удержать над собой контроль. На секунду ей показалось, что она зашла слишком далеко.

Но потом Дамион медленно выдохнул, его длинные пальцы расслабились.

– Так, должно быть, выглядело со стороны. Но форма обманчива.

– Ты только что сказал – любви не было. Значит, все это ради секса. Должно быть, великолепного секса, раз уж ваша связь затянулась почти на год.

Тогда как Рейко заслужила всего лишь шесть недель. Ее охватил гнев. Ей вдруг захотелось наклониться и ударить его. Вместо этого она просто встала.