— А давай.

Михаэль получил тоже по голове сковородой, а потом я его поцеловала, с таким паучьим удовольствием. Затем отправилась в поисках кухни, Тамара пошла за мной. Нашли нужное нам помещение, были неприятно удивлены, венгры пользовались электрической плитой. На столе горкой лежали приготовленные отбивные, схватила парочку и сунула их в рот.

— Марина, ты чего есть то принялась? — сказала мне Тамара, а затем, глянув на меня, осеклась.

— Нам нужны спички или зажигалка, — ответила я, жуя отбивнуху.

Вернулись в комнату, здоровяк ползал и охал, у Михаэля изо рта текла и пузырилась темная, почти черная жидкость. У меня в животе заурчало. Около печки нашли длинные каминные спички. Подожгли газеты, диван, ковер. Прошлись по другим комнатам, поджигая постель, тряпки и бумагу. Выскочили с ней на улицу вдвоем, зацепив наши сумки. Посмотрели, как постепенно в окнах начинает плясать пламя.

— Тамара, а вы не промах, — усмехнулась я.

— Что ты хочешь, школа 90-х, — она засмеялась.

Теперь нужно найти транспорт, на котором можно уехать в город. Около забора стоял старенький трехколесный мотоцикл с люлькой.

— Маринка, прыгай, у моего деда был такой, сейчас быстро домчим, — она уселась на мотоцикл.

Драндулет не заводился, как бы она не старалась.

Глава 17

Наши нигде не пропадут

Мотоцикл бросили, стали дальше обследовать местность. Надо было найти хоть какой-то транспорт, чтобы быстро свалить из этого логова, пока не приехали местные пожарные и полиция, и не вернулись граждане венгры. В сарае обнаружили Советский запорожец, но он был в таком же состоянии, что и трехколесный мотоцикл. Тамара полазила под капотом, но так и не смогла его реанимировать. При входе в сарай стояло два велосипеда, они были хоть и старенькие, но вполне себе рабочие, видно ими периодически пользовались и за ними ухаживали.

— Ну, что Маринка, прокатимся по венгерским дорогам с ветерком? Сто лет на велике не катались, — сказала Тамара, выкатывая «свой» велик.

— Погнали, — ответила я и уселась на железного коня, босиком крутить педали то еще удовольствие.

Мы ехали с ней по местной дороге в сторону города и хохотали на всю округу, наверно так выходил стресс. На горизонте алел восход.

— Скоро рассвет, выхода нет, — затянула я песню Сплина.

— Ключ поверни, и полетели, — подхватила Тамара.

Проорали практически всю песню, вернее то, что вспомнили.

— Маринка, а мы ведь с тобой четырех человек на тот свет отправили. Эх, прямо снова в молодость вернулась, — сказала мадам с ностальгией, — Меня как-то подружка-потаскушка затянула молодую да глупую в сауну, я то думала там девчата только будут, а там одни недобры молодцы. Она меня там взяла и бросила одну, а сама слиняла. Так я там одного в бассейне утопила, а остальных в парилке заперла. Димке позвонила. Он с братвой со своей их там всех и положил.

— А с подружкой чего сделала? — ошарашено спросила я.

— Закопала, — хмыкнула Тамара и продолжила дальше крутить педали и что-то себе под нос напевать.

Вот так у меня начальница, после таких приключений идти нам с ней по одной дороге, или лежать мне одной где-нибудь в овраге. С такой дамой лучше не спорить, ну и она видела, что я не пальцем деланная.

— Позвоню Диману, пусть он Лысому голову оторвет за такую наводку, — сказала мадам, — И новый адрес скидывает проверенного риелтора, я сюда работать приехала, а не пожарами заниматься, и по клубам шарахаться с малолетками.

Тут на обочине загорелись фары. На дороге стояла полицейская машина. Из нее вышло два гражданина в полицейской форме. Нам показали руками, чтобы мы остановились. Притормозили около них. Полицейский что-то начал нам говорить на венгерском языке, мы смотрели на него и ничего не понимали.

— Ничего не понимаю, что он лопочет, — ответила Тамара, приукрасив фразу витиеватым матерным выражением.

Второй услышал нашу речь, поморщился и на ломанном русском языке попросил показать паспорта. Выглядели мы с мадам конечно сногсшибательно, помятые, потрепанные, я босиком, косметика по лицу размазана, одежда кое-где порвана, капли чужой крови. Мы с ней стали искать в своих сумках документы. У Тамары высыпалась косметика на дорогу, она принялась все это собирать. От выпитых коктейлей и препаратов ее начало мутить. Она побежала в ближайшие кусты, дабы не украсить содержимым своего желудка дорожную пыль.

— Не надо ничего, езжайте, — брезгливо сморщился полицейский.

Второй зажал нос и ушел в машину.

— Спасибо, — икнула я и позвала Тамару.

Та вылезла из кустов, вытирая рот. Мы сели на велики и отправились дальше в большой город.

— Вам совсем плохо? — я спросила ее.

— Мне отлично, только вот пить хочется. В молодости так от ментов и назойливых кавалеров избавлялась, — пояснила она, — Эти упыри нас бы сейчас в кутузку упекли, как пить дать, а баба, которую тошнит, на фиг им не сдалась. Потом же им за нами убирать придется, а если в машине вывернет, тот еще аромат стоять долго будет.

— Тамара, а с вами не соскучишься, — усмехнулась я.

— А то. Если бы я была мягкотелой, то и сидела бы где-нибудь в хрущевке на кухне сейчас в каком-нибудь Задрющенске и кровавые сопли рукавом утирала, да копейки от мужа алкаша прятала.

Мимо нас пролетела та самая машина, что привезла нас на ферму.

— Молодчики наши поехали, — сказала я, кивнув в сторону проехавшего авто.

— Ну, вот им сейчас сюрприз будет, — засмеялась Тамара.

— Интересно, они будут нас искать? Поймут, что это мы ехали им навстречу на великах? — спросила я.

— Не знаю, но горит у них домишко зачетно, — она снова засмеялась, — Сейчас они там суетиться начнут, а только потом сообразят, что это мы сделали, а может и не сообразят.

— У них ваш ноут, — с сожалением в голосе сказала я.

— Нашла о чем жалеть, у меня все, что нужно храниться в том месте, где никто не достанет.

Добрались до города, позади погони не наблюдалось. Бросили велики и поймали такси. Тамара откуда-то вытащила сложенные в маленькие четырехугольники евро. Я удивленно посмотрела на нее.

— Денежка у женщины должна всегда при себе иметься. Помни, Марина, десятка евро или тысяча рублей могут, спасти тебе жизнь. Всегда имей заначку, хоть в трусах, хоть в лифчике, хоть в обуви.

Добрались до гостиницы. В номере царил беспорядок, хлопцы искали, чем еще можно поживиться, поэтому то и уехали не так быстро. Было противно, что кто-то копался в моем белье. Мы собрали свои вещи, забрали контейнеры с едой, быстро переоделись и отправились на поиски другой гостиницы, здесь оставаться было не