Я с радостью принял его предложение и, приподнятый им, выпил воды. Господи! Не могу вспомнить без слез этой чудесной минуты, я тут же почувствовал себя здоровым, члены стали повиноваться, язык стал свободно говорить, на месте струпов остались одни пятна, и в том-то подтвердились слова матери. Я встал, и первым моим долгом было помолиться пред образом, который принес мне лакей (у меня же своего не было, потому что я в своем безумном отрицании считал это суеверием!). После этого я пошел в церковь и там молился… И сколько было искренности в этой непритворной молитве, когда душа могла свободно высказаться пред Господом после долговременного рабства в оковах греха и служения сатане! Тут же я отправился на дорогую могилку… целовал я ее, плакал, и эти слезы омывали прежнюю мою жизнь и были раскаянием блудного сына. День моего исцеления — и духовного, и телесного — был 15 июля, и я всегда праздную этот день как день своего избавления. Пробыв еще несколько дней там, я решился ухать оттуда сюда, потому что в судебные следователи туда поступил один товарищ моей буйной жизни, а видеться мне с ним не хочется. В свет же я не поеду, потому что он не мил мне после исповеди и приобщения Св. страшных и животворящих Христовых Таин. Я лет десять не был удостоен этого, вы мне посоветуете, что мне делать для заглаждения прежней моей жизни?

— Долго говорил я с этим господином, — заканчивает батюшка свой глубоко поучительный рассказ, — долго и много я давал ему советов и, наконец, пошел домой. «Слава Тебе, Боже милосердый, показавший свет этому человеку», — думал я, идя домой и сердечно радуясь обращению грешной души на путь истины».

Прот. Григорий Дьяченко. Уроки и примеры христианской надежды. М., 1892

Красные яблочки. Пример загробной благотворительности

Жил в Москве один богатый и благочестивый купец. Каждому бедняку он старался помочь, никому не отказывал ни в деньгах, ни в добрых советах. Однажды он приютил одного беспомощного калеку, кормил и одевал его, а когда добрый купец умер, наследники выгнали бедняка из теплого угла на улицу. С горючими слезами пошел калека на могилу своего благодетеля и, вдоволь наплакавшись, тут же уснул с горя.

И вот является ему во сне покойный купец и спрашивает: «О чем ты так плачешь, Степан Ильич?»

— Как же мне не плакать, — отвечал тот, — когда двери вашего дома для меня уже заперты? Как я теперь буду без вас доживать свой век?

Глубоко вздохнул его благодетель и говорит ему:

— Если уж двери моего дома для тебя заперты, то иди в четвертый дом направо от моего магазина; там есть купец (он назвал его по имени), ступай к нему и скажи: «Ради тех красных яблочек, о которых ты знаешь, дай мне три тысячи рублей», и он даст, и их хватит на твой век. Только молись о моей душе.

Проснулся Степан Ильич, перекрестился и побрел туда, куда ему было сказано в сновидении, которое как живое стояло в его памяти. Приходит в указанный магазин и застает там большую суету: кто меряет материю, кто считает деньги, кто записывает. Не без страха подошел он к самому хозяину, который сидел за большим прилавком и смотрел, как росло его богатство каждый час. Увидев калеку, купец поднялся и приветливо подал ему монету. Ободренный его добротою калека сказал ему, что видел он такой сон, который не смеет даже рассказать, что приснился ему покойный его благодетель и сказал ему вот что.

Купец слушал калеку со вниманием, потом положил на себя крестное знамение и сказал: «Не только три тысячи, но если бы покойник велел дать тебе десять тысяч ради красных яблочек, и тогда я с удовольствием бы тебе дал!» И он приказал тут же отсчитать три тысячи рублей. Никогда не видавший у себя столько денег калека упал в ноги купцу и сказал: «Ни за что не возьму этих денег, пока вы не скажете мне, что это за красные яблочки, ради которых вам не жаль такой суммы!»

И купец рассказал ему вот что: «В молодости своей я был очень беден и торговал яблоками за копейки. Покойный часто покупал у меня яблоки, чтобы только доставить мне пользу. Раз шел проливной дождь, я промок до костей и очень прозяб. Продать за весь день не удалось ничего, так что вечером не на что было купить и хлеба. Иду по улице и кричу: яблоки красные — хорошие! Покойный увидал меня в окно и позвал к себе. Вхожу на двор — полон двор гостей: это был день его свадьбы. Идти в палаты не смею, смотрю — он выходит сам. «Бедный Николка, — говорит он, — что это ты в такой дождь не сидишь дома?» Я сказал, что еще не ел сегодня — ничего не удалось продать. Он взял у меня корзину с яблоками и говорит:

— Подожди тут.

А сам пошел в палаты. Там все гости окружили его с вопросами. А он говорит:

— Мы тут пируем, братцы, гости любезные, а торговец этими яблоками еще не ел сегодня и просит купить у него этот товар.

— А что вы заплатили за него? — спрашивает один богач.

— Сто рублей.

— Это дешево, я даю 300! — говорит гость.

— А я 500! — говорит другой. — Надо помочь бедняку.

Тогда покойный говорит им:

— Я уже раньше вас купил, не угодно ли вам купить у меня по 50 рублей за яблоко?

— Хорошо! — сказали гости.

И золото посыпалось на стол. Было 60 яблок, и покойный вынес мне за них 3000 рублей.

Со слезами радости и с целым кошельком червонцев пошел я прямо в церковь поблагодарить Бога за такое неслыханное счастье. «Не попусти мне, Господи, возгордиться, — так молился я там, — подай мне, Господи, смысл и уменье, как распорядиться этим добром честно, во славу Твою, на счастье себе и ближним моим!» Вот с чего разжился я по милости Божией; вот почему с радостью даю и тебе три тысячи, чтобы они с моей руки так же умножились, как у меня с руки покойного благодетеля! Вот тебе и объяснение, что такое красные яблочки!»

Так закончил купец свой поучительный рассказ.

Сергиевский Н.Ф. Тайны загробной жизни, открытые в видениях и творениях свв. отцов. М., 1903

Загробные ходатаи за живых

Весьма поучителен в жизни митрополита Московского Филарета следующий случай загробного ходатайства за живых, передаваемый со слов преосвященного епископа