– Проснулись? Как самочувствие? – тотчас же руку отдёрнул.

Неловко как-то.

– Нормально вроде. А где я? – её голос дрожал.

– В больнице. Я на трассе вас нашёл. Случайно, – я невольно сжал кулаки. Честно, наклонил бы засранку поперёк кровати и отшлепал бы как следует. За то, что глупая такая. Бесстыжая! Чуть было не погибла там… да ещё и с ребёнком на руках.

– Господи! – кажется, вспомнила. – Димочка! – она резко вскочила с кровати и тут же за голову схватилась.

– Лежите! Нельзя вам пока вставать! Сейчас врач придёт! – руками надавил на плечи, снова укладывая на подушки. – Спит ваш Димка, вон, – я указал на соседнюю койку, – Не волнуйтесь. Покушал и спит как младенец.

Настя облегчённо выдохнула. Расслабилась. На меня взгляд перевела. Сколько же благодарности в нём было… Как же это трогательно. Вот такие моменты, пусть даже мимолётные, стоят того, чтобы попотеть немного.

– Опять вы меня спасли. Так странно… Как будто следили?

– Да что вы! – усмехнулся я. – Судьба, видно, просто. Домой ехал, а тут вы лежите.

Она загрустила. Лишь выдохнула глубже.

Тогда я решил задать самый главный вопрос:

– И что вы там делали? Под проливным дождём, без колёс?

– В посёлок шла. Машина сломалась, – грустно промямлила Настя.

– А позвонить нельзя было?

Надо было ей свой номер оставить. Осёл безмозглый. Да вообще, если честно, зачем он ей? Ненавидит же, небось. Я ведь в её глазах бандит поганый. Землю хочу отобрать. Да ещё и нахамил так, что она наверно век будет помнить моё хамство. А после спасения от гопников просто добренькой притворялась, из вежливости. Потому что я ей продуктов купил, сына накормил и её подлечил.

– Некому было… – и снова эта печаль, от которой сердце на куски рвётся.

– А муж как же?

Она вдруг резко на бок перевернулась. От меня отвернулась… Глаза закрыла, ручки под щекой сложила. Не хочет, видно, говорить об этом. Тяжело ей. На лице всё написано.

– Да ничего. Поссорились просто…

Как будто заплачет сейчас.

Озвереть просто! Какого хера?!

Взгляд как раз на спину падает, и я самый настоящий кошмар вижу. Её спина, сквозь полупрозрачную блузку кажется бледно-красной. Не думая, я резко задираю край блузки вверх и даже не могу дать названия всему тому букету эмоций, который я в настоящий момент испытываю. Она быстро возвращается в прежнее положение, в одеяло руками впивается, до самого подбородка его край натягивает.

– ЧТО ЭТО?! – рычу сквозь стиснутые зубы.

Молчит.

– ЧТО ЭТО, Настя? – на крик практически срываюсь, а затем понимаю, что палку перегибать начинаю, так как на ресницах девочки уже слёзы крупными градинами скапливаются.

– Ударилась.

– А может, тебя избил кто?!

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Не надо кричать. Ей и так больно.

– Я просто упала. Вот и всё, – судорожно сглатывает.

Ну-ну. Сейчас проверим, лжешь ты, или правду говоришь.

Я стаскиваю с Насти одеяло, грозно выпаливаю:

– Так! Давай, диктуй мне номер телефона своего мужа. Пусть приезжает немедленно. Он ведь волнуется очень.

– Нет. Мы же поссорились. Не хочу его видеть… Никогда больше.

Так я и думал.

– Отдыхайте, Анастасия. Я за врачом схожу. Пусть раны ещё раз осмотрит.

Она ничего не ответила. Лишь кивнула, безнадёжно уставившись в потолок.

Ближе к вечеру Настю выписали. Я, наверное, окончательно спятил. Но жалеть об этом буду позже. Сейчас я мечтал лишь о том, чтобы ещё хотя бы немного с ней рядом побыть. И с Димкой, разумеется, тоже.

Перед тем, как покинуть больницу, я отвел Настю в буфет. Сначала она сопротивлялась, но вскоре уяснила, что я всегда получаю то, что желаю. Накормил девушку. Так щедро, что у неё щёчки порозовели, а в глазах появилась капелька прежнего блеска.

– Ну что, Анастасия, поехали домой? – когда с ужином было покончено, я задал ей важный вопрос.

– Я, наверно, в приют жить перееду. А квартиру, скорей всего, продавать буду.

Хм… Видать, у них там всё слишком серьёзно.

Гнида вшивая! Урою.

– Поздно уже в село ехать. Ко мне поедем, я тут в десяти минутах живу. Квартира своя. Холостяцкая.

– Даже и не знаю, – милое личико сковал ужас.

– Вы не переживайте. Обещаю не приставать, – шутливо хохотнул я, открывая дверь своего бронированного танка.

Но Малышка шутку не оценила. Побледнела, как мумия.

– Простите, Алексей, неудобно мне как-то. Я ведь замужем всё ещё, а мы с вами… даже и не знаю, кто я вам.

– Друзья мы, – мягко улыбнулся, а у самого член в штанах грустно дёрнулся. Обиделся. Потому что не его принцесс. – Просто помочь хочу, вот и всё. В карму себе плюсики нарабатываю, – лгал бессовестно. – Как хотите, можем в гостиницу поехать. Я вам номер сниму. Вот только не хотелось бы вас всё-таки одну после обморока оставлять. Квартира у меня большая, комнат много. Не волнуйтесь. Я не такой мудак, как те гопники блохастые.

Анастасия застенчиво улыбнулась. Безупречная! Какая же она всё-таки идеальная.

– Хорошо, поехали к вам, – Настя обняла Димку и на заднее сиденье залезла.

В дороге она задала ещё один вопрос. Пожалуй, самый дурацкий:

– Пожалуйста, вы только скажите, сколько за услуги в больнице я вам должна. Ну и за другие хлопоты тоже.

Я глянул на неё в зеркало, несколько презренно, чуть было гордостью своей не поперхнулся:

– Ничего вы мне не должны.

– Это отчего же?

– Просто так. Разве ничего в жизни не может быть просто так? Сегодня я вам помогу, завтра вы мне… Так мир устроен. Делай добро, и оно к тебе вдвойне вернется.

Вот придурок. Такой херни натрындел… Тошно самому.

– Спасибо вам. Вы очень добрый, – Малышка смутилась, прижимая сынишку к груди.

– Давайте, может, на «ты» лучше? – давно хотел предложить.

– Давай, – улыбнулась она. – Меня можешь Настей называть. Просто Настя.

– Окей. А меня Алексом зови. Алекс, Лёха. Ну, или Лекс ещё, для братанов лучших.

Снова он. Снова он взялся словно из параллельной вселенной! Как супергерой какой… Во всём, наверно, звёзды виноваты. Но если бы не Алексей, я бы уже давно к папе отправилась.

Сначала, когда я пришла в сознание, не поняла ничего. Какое-то белое просторное помещение, в котором неприятно пахнет аптекой. Я на кровати лежу, с иголкой в вене, а Алексей рядом сидит. Взволнованный весь такой, страшно смотреть.