Ко входу в редакцию, взявшись за руки, приближалась парочка. Пыльная красная «тойота» Эшлин оказалась в поле их зрения. В неброских джинсах, модных высоких ботинках и коротких вельветовых куртках в тон, они быстрым шагом прошли мимо. Девушка посмотрела прямо на Эшлин, а затем движением, преисполненным юной грации, смахнула с глаз каштановые волосы и отвела взгляд. Эшлин вспыхнула, представляя, как смешно выглядит в их глазах. Скучная домохозяйка, наводящая бессмысленный глянец, когда вся пудра мира не способна скрыть ее второй подбородок.

«Выпивка все же не помешала бы», — снова подумала она. Одна большая порция — для храбрости и чтоб помочь ей улыбнуться, когда она предстанет перед всеми. Если, конечно, ей будет до улыбок после встречи с Майклом. Она тяжело вздохнула и открыла дверь. Поблизости никого не была У выхода затянутый в кожу человек парковал мотоцикл. Она давно не каталась на мотоцикле. Мысль о том, чтобы лететь по трассе на бешеной скорости, ощущая тугие струи ветра кожей лица, и ни о чем не думать, вдруг показалась очень привлекательной. Во время своего сказочного отпуска в Греции она брала скутер напрокат. Отец тогда мрачно высказался насчет переломанных костей и безобразных шрамов. И пусть. В потертых шортах и футболке она неслась по горной дороге рядом с Джо, у которой был такой же скутер, и смеялась ветру в лицо, переполненная чистым, пьянящим восторгом.

— Кто последний, идет на свиданку со Спиросом! — вопила Джо, вдавливая педаль газа. Она явно не собиралась ужинать с их чудовищно волосатым квартирным хозяином.

Они выжимали не больше пятидесяти миль в час, но им казалось, что они просто летят мимо белых домиков, сверкающих в лучах горячего эгейского солнца. И девушки счастливо улыбались местным женщинам, которые, казалось, утопали в своих безразмерных черных платьях.

Но теперь она и думать забыла о скутерах. Мотоциклы — это для молодых тощих девочек из рекламы тампонов: волосы до бедер, маленькие белые шорты и многообещающая поза. Во всяком случае, уж точно не для женщин, которые не влезают в джинсы. В редакции их, должно быть, полно — изящных девушек модельного типа, чьи профессиональные достоинства исчерпываются умением удовлетворить топ-менеджера. Может, ей следовало спросить у них совета? Подтащить парочку к Майклу и поинтересоваться, стоит ли бороться за такого? Она с наслаждением представила его физиономию, пылающую от гнева, в то время как она невозмутимо рассказывает прекрасным юным дамам, какой он негодяй и подлец. Хотя она была не способна на такое. А вот Фиона смогла бы. И с удовольствием бы что-нибудь такое отколола, если бы Пат оказался достаточно глуп, чтобы предать ее. Эшлин могла об этом только мечтать. Так же, как она мечтала закатить оплеуху отцу, когда тот заставлял ее чувствовать себя тупым ничтожеством. К ней что, все мужчины будут так относиться?

Она прислонилась к машине и закрыла глаза. Ей становилось не по себе, когда она представляла, как улыбнется коллегам Майкла. Интересно, о чем они думают, когда видят ее, некогда грациозную супругу Майкла Морана, превратившуюся в грудастую домохозяйку, — ни умения поддержать беседу, ни стиля. «Неудивительно, что он завел любовницу, если вот это — его жена, к которой он должен каждый вечер возвращаться домой», — Эшлин почти слышала их слова. Будь он проклят! Она захлопнула дверцу и расправила платье. Пути назад больше не было.

Она успела запыхаться, добираясь до массивных дверей, где ее поджидал охранник с планшетом и чувством собственной значимости, без труда читавшимся во взгляде, которым он окинул Эшлин.

— Я… ммм… приглашена на вечеринку, — запинаясь, проговорила она. — Мой муж тут работает.

— Имя? — не теряя достоинства и нацелив ручку на список, осведомился охранник.

— Эшлин Моран, — ответила она, и, словно по волшебству, каменное лицо мужчины озарилось.

— Миссис Моран! Как хорошо, что вы наконец пришли! Заходите скорее, пока эти обормоты не выпили все подчистую.

Ее поспешно доставили к лестнице, откуда охранник крикнул некоему Майку, чтобы тот проводил миссис Моран на торжество. Не успела она сделать и шагу, как рядом с ней материализовался юный спутник, примечательный благодаря униформе, напоминавшей морскую, и очень короткой стрижке. Пока они поднимались, он не отставал от нее ни на шаг. Эшлин пробормотала, что она не та персона, которой необходимо сопровождение, но ее с радостной улыбкой заверили, что она ошибается. К тому же лестница крутовата, особенно с непривычки, и бог знает, разберется ли она наверху, куда идти. Провожатый был моложе ее, должно быть, всего лет на десять. Но, судя по тому, как он почтительно подстраивался под ее черепаший шаг и как минимум трижды успел ввернуть это невозможное «госпожа», — она была точной копией его матери. Замечательно! Наконец он попрощался, одарив ее улыбкой того типа, что означает пожелание удачи, и молодцевато скатился по лестнице вниз, а она осталась перед дверью в помещение редакции. Сердце колотилось. Как она появится там одна?

«Что ты вообще тут забыла? — в отчаянии спросила она себя. — Почему не сидишь дома, зарывшись, как обычно, головой в песок?» «Потому что пора выяснить, что происходит», — спокойно ответил внутренний голос. И если не сейчас, то уже никогда. Время решать, смириться с его изменой или положить этому конец.

— Возьми себя в руки, Эшлин, — сказала она вслух. — Давай.

Словно примеряясь, она прикоснулась к двери, которая вдруг резко распахнулась, и наружу вывалились двое мужчин в костюмах с галстуками, обрушив на Эшлин истерический хохот на два голоса.

— Эшлин Моран! Как жизнь? — Один из них внезапно сгреб ее в объятия.

— Том! — произнесла она с удовольствием, узнав в едва не задушившем ее медведе одного из лучших друзей Майкла.

— Сто лет тебя не видел! — в его голосе слышалась искренняя теплота, а лицо освещала широкая улыбка. Высокий, с тронутой проседью бородой и покатыми плечами, Том до последнего времени держал себя в форме, но теперь рубашка туго обтягивала внушительный живот.

Заметив у него в волосах обильную седину, Эшлин потрясенно подумала, что не видела его уже пару лет. «Хотя я тоже не помолодела», — пришла невеселая мысль.

— Ну, как ты? — жизнерадостно ревел он, обдавая ее запахом перегара. — Большая победа твоего мужа, а? Ты, должно быть, гордишься им. Мы все гордимся.

«Черт, я схожу с ума», — подумала она, улыбаясь в ответ сладчайшей улыбкой.

Том толкнул дверь, и Эшлин очутилась в помещении, ходившем ходуном от рева «MTV», «RTE» и «Скай спортс», несущегося с экранов во всю стену Никого, похоже, не смущало сочетание песни «Перл джем» с безумными звуками гонки «Формула-1» и новостями на двух языках. Напротив, люди визжали от смеха, разговаривали, силясь перекричать стоявший гул, и сигналили, — требуя обновить выпивку, — девушкам в белых рубашках и черных юбках, которые то и дело выныривали из толпы с огромными подносами. Особенно оживленное общение происходило в группках по несколько человек — они объединяли коллег, которые, съев не один пуд соли вместе, знали друг друга лучше, чем давние любовники.