– Вы с ума сошли, – наконец изумленно говорит он, отталкиваясь от стойки. – Но у вас стальные яйца, преклоняюсь.

– Правда? – спрашиваю я.

Слишком быстро. Звучит так, словно я в отчаянии.

Он берется за край стойки и наклоняется ко мне.

– Жизнь слишком коротка, чтобы осторожничать. Если хочешь выиграть по-крупному, надо рисковать.

Он забирает мою пустую бутылку.

– Сегодня я угощаю.

Выходные проходят в размытых толпах посетителей. Но в понедельник в магазине тише, чем мне хотелось бы. Сидя в задней комнате, я слышу, как гудит кондиционер, – в будни по утрам бизнес и в самом деле до такой степени мертв. Тут-то мне и приходит в голову план. Он так восхитительно прост, что я не понимаю, как не додумалась до этого раньше. Я выдаю его сестре, которая, склонившись над столом, изучает пинцетом новую партию камней.

– А что, если мы напишем Рою и попросим продлить этот договор аренды еще на полгода, с условием, что возобновим его на будущий год по новой, повышенной цене, когда кончится срок? – предлагаю я. – Так он получит свои деньги, а мы получим еще несколько месяцев, чтобы их собрать.

Софи рассеянно смотрит на меня. Я оторвала ее от работы.

– Это даст нам почти год, – задумчиво говорит она.

– Именно – целый год, чтобы подавать на гранты, обхаживать новых инвесторов, расширять онлайновую торговлю, набрать новых подписчиков.

– А если он не согласится?

Я пожимаю плечами.

– Значит, не согласится. Но мы хотя бы попытаемся.

– А он не рассердится на такую просьбу? – Она ковыряет ногти, верный признак, что ей не по себе. Она ненавидит разговоры о деньгах.

– Ну, наверняка у него это вызовет раздражение. Но по мне лучше мы его слегка побеспокоим, чем он нас выпихнет на улицу, когда мы не сможем платить.

– Как у тебя все драматично.

Я медлю, прежде чем нанести решающий удар, потому что понимаю, что это ее окончательно убедит.

– Еще год по старым расценкам означает, что мы еще год можем даже не думать о том, чтобы уволить Джесс или урезать себе зарплату.

Софи перестает ковырять ногти, и мы смотрим друг другу в глаза. Перед тем как официально принять решение об открытии магазина, мы сели рядом, взяв по листу, вырванному из ее дизайнерского блокнота, и маркеру. Она сказала, что нам надо расписать свое представление об идеальных десяти годах, чтобы сверить свои цели и ценности, особенно если мы в обозримом будущем собираемся связать свои финансы и средства к существованию. Она составила подробный список меньше чем за десять минут: следующим летом пожениться с Лив, завести ребенка ко второй годовщине свадьбы, а через два года еще одного; она хотела жить в доме из бурого песчаника на Парк Слоуп, и чтобы там был двор, где сможет побегать лабрадор; она даже написала, сколько денег нужно каждый месяц откладывать, чтобы регулярно красить голову у парикмахера. Я заметила, что в ее плане нет даже упоминания о магазине.

– Ну, это, безусловно, цель, – ответила она, закатив глаза. Вписала это маркером в свой план. – Настолько очевидная цель, что мне даже записывать ее было не нужно.

И поглядите на нас три года спустя: у нее компания, жена, нет детей, нет собаки и нет двора. Половина этажа в доме из бурого песчаника, но до целого дома еще жить и жить. Парикмахер по-прежнему отлично делает свою работу.

Софи склонилась над моим листком посмотреть, что я написала, и опешила. Я написала название нашей компании десять раз, слегка разным почерком с росчерками, как восьмиклассница, пробующая, как будет смотреться ее имя рядом с фамилией мальчика, который ей нравится, на полях тетрадки. Не то чтобы я не хотела ничего, кроме бизнеса. Просто он мне был так нужен, что окраины моей жизни погрузились в туман. Может быть, я хотела с кем-то встречаться, но не могла сказать ни с кем, ни как все это должно выглядеть. Будем ли мы бегать в воскресенье по утрам в парке Маккаррен или будем называть друг друга «детка», передавая друг другу страницы «Нью-Йорк таймс»? Переедем в старый дом без лифта, где течет кран, но все такое очаровательное, или в стерильный небоскреб на берегу, где есть бассейн и сауна? Захотим ли завести ребенка?

Софи всегда хотела ребенка. Компанию хотела я. Мы это знали уже много лет.

– Напиши Рою, – в конце концов говорит Софи. – Стоит попробовать.

Я печатаю письмо и нажимаю «Отправить» прямо при ней, пока она не передумала.

Я использую связи с редакторами, блогерами и продюсерами на полную катушку, чтобы добиться любого упоминания «Украшений Бруклина», какое только могу придумать. Сейчас, по-моему, мы должны жать на все кнопки. Стоит гонять за любой возможностью, пусть даже самой смутной, потому что это – еще один способ привлечь новых клиентов.

Поэтому я сижу рядом с Хейли Кардозо, ведущей радиопередачи «Главная стерва на работе», в еженедельном специальном выпуске «Крутые женщины, занятые делом», как сказано в слогане. Сидим мы в студии со стеклянными стенами в одном из офисов «Сириуса» в головокружительно высокой башне в Мидтауне. Это одно из трех появлений в прессе, которые я устроила на этой неделе. Ассистент велит мне надеть огромные мягкие наушники и пристроить микрофон на уровень моего лица. Она говорит, что я пойду в эфир сразу после рекламы.

Я думала, что смело оделась, но на Хейли мятно-зеленый костюм с шортиками поверх бледно-розовой футболки с портретом Рут Бейдер Гинзбург. Холщовая сумка у нее от «Нью-Йоркера», а на груди висит золотое колье с анаграммой ее полного имени. Малиновые пряди в волосах видно, наверное, с Марса. В сравнении с ней мое фиолетовое платье, полосатый блейзер и куча украшений от «Украшений Бруклина» – в том числе помолвочное кольцо – выглядят бледно.

– Вы к этому готовы? – спрашивает Хейли. – Эфир-то прямой.

– Поехали, – отвечаю я.

Мне нужно забыть о волнении. Все это услышит всего-то миллион человек или вроде того. Подумаешь. Хейли дает знак ассистенту, который считает от трех до нуля, потом включает вступительную музыку, которая напоминает то, что могло бы получиться у Тейлор Свифт, если бы она записала попсовую песенку про радости феминизма при капитализме. Когда заканчивается записанное вступление, Хейли врывается в эфир с обещанием «провести для вас сегодня «офигенную передачу», в которой прозвучит интервью с «молодой горячей владелицей магазина украшений для звезд, Элайзой Рот». Ну, если так подать, почти кажется, что моя жизнь не на грани катастрофы.

Сладким голосом Хейли отбарабанивает часть, которую она называет «За границей без границ», в которой перечисляет тридцатисекундные новости о замечательных женщинах со всего мира, излагает личные финансовые советы на неделю и включает запись рекламы полосок для отбеливания зубов. Все заканчивается раньше, чем я думала, и мы выходим в эфир. Хейли читает заметки с телефона, описывая мою карьеру, запуск «Украшений Бруклина» и историю успеха, связанную с Меган Маркл, из интервью Elle.