– Капитан, смотрите! – штурман указал рукой в сторону взрыва. Фон Форстнер пригляделся в бинокль и заметил в клубившемся облаке пара и дыма нечто огромное, темное, похожее на веретено, вздыбившееся на десятки метров из воды.

– Это подводная лодка, – взволнованно предположил вахтенный офицер, – не может быть!

В это время огромный объект изогнулся, погружаясь в воду, и изумленные офицеры увидели нечто напоминающее ласты вдоль блестящего веретенообразного тела. Можно было подумать, что в океан упала скала. Ни один кит, даже самый большой, не в состоянии вызвать такого буйства брызг. Волна, порожденная падением, поглотила своих обычных сестер, распространив вокруг подобие цунами.

– Видимо, мне померещилось, это что, крокодил? – старший помощник протер глаза и потряс бинокль, не веря своим глазам.

– Нет, Гюнтер, не померещилось, я тоже видел, – подтвердил капитан, – и мне это совершенно не нравится!

– Возможно, это кит, хотя разве бывают такие гигантские киты? Нужно сделать снимок! – вахтенный офицер Лемке хотел было спуститься за фотографическим аппаратом, но капитан удержал его.

– Манфред, не время для снимков, пора уносить отсюда ноги! – фон Форстнер резко бросил бинокль и скомандовал: – Погружение!!!

– Ульрих, смотри! – Лемке в замешательстве смотрел поверх головы капитана.

Фон Форстнер обернулся и на мгновение застыл. В какой-нибудь миле от субмарины, намного ближе, чем в первый раз, из-под свинцовой волны с невообразимой скоростью появилось нечто похожее на исполинскую торпеду. Ульрих успел рассмотреть, как ему показалось, голову существа со сверкающими глазами по бокам, переходящую в длинную, бесконечно длинную шею. Далее следовало бочкообразное тело невероятных размеров с двумя парами мощных ласт по бокам. За пару секунд, которые длилось это видение, корветтенкапитан успел заметить огромную зияющую рану в боку монстра, заметную своим розово-красным цветом на фоне стального цвета блестящей шкуры.

«Взрыв котла…» – пронеслась в голове капитана догадка.

Существо по дуге вошло головой в воду, явив бесконечный хвост, подобный змеиному. Ничего похожего за свою жизнь бесстрашный барон фон Форстнер не видел. Всё же липкий холодок ужаса пробежал по его спине, когда он осознал, что чудовище направляется прямиком к его кораблю.

– Задраить люки! Экстренное погружение! Цистерна срочного погружения! Машина самый полный вперед! Лево руля! – экипаж, не понимавший причины столь стремительных действий, воспринял происходящее как атаку противника.

– Всем молчать! Ни слова! – сверкнул глазами капитан вахтенным офицерам, которые кивнули в знак согласия. Паника читалась в глазах Лемке, готового завопить во весь голос.

– Манфред, держи себя в руках! – прошипел капитан. – Не смей, слышишь?!

Лемке закивал, тряхнул головой и бросился исполнять свои обязанности.

Современные дизельные машины, которыми головастые немецкие инженеры-конструкторы оснастили подводные лодки начиная с девятнадцатой серии, натужно рыча, толкали лодку вперед, она постепенно набирала ход и погружалась. Капитан отрывисто отдавал распоряжения, слаженная команда, как хорошие часы, исполняла их тотчас. Субмарина погрузилась примерно на 25 метров и развила достаточно приличную скорость, уходя от места атаки на сухогруз. Именно в тот момент, когда Ульрих фон Форстнер подумал, что пронесло, корпус лодки сотряс чудовищный удар, сваливший с ног всех стоявших матросов и офицеров. Капитан ударился головой о поручень и на мгновение потерял сознание. Тотчас по лодке был нанесен второй удар, от которого заскрипел металл и в носовом отсеке легкого корпуса образовалась течь. Субмарина потеряла ход и приобрела медленное вращение против часовой стрелки. На пол полетела корабельная утварь, матросы падали, пытались встать, но снова падали, раздались крики раненых.

– Аварийное всплытие! – закричал фон Форстнер. – Продуть цистерны!

Капитану доложили о повреждении клапанов вентиляции цистерны главного балласта, по всей лодке противно трезвонил сигнал тревоги. С большим трудом удалось выровнять лодку и компенсировать вращение. Механики сообщили о выходе из строя двух из четырех дизельных машин, повреждение кабелей или генератора вызвало перебои с электроснабжением. Тусклый свет заморгал, периодически погружая отсеки лодки в темноту. Еще пару мгновений назад стремительная и непобедимая, U-28 превратилась теперь из грозы морей в неповоротливого трудноуправляемого увальня, который медленно всплыл на поверхность, оставляя за собой масляный след. Открыв люк, капитан поднялся на мостик и осмотрелся. Корпус лодки и рубка представляли собой плачевное зрелище. Огромные вмятины и деформация корпуса привели к заклиниванию правого вала винтов и выходу из строя двух машин. Но капитан с большим беспокойством вглядывался в темные воды Атлантики, выискивая признаки неведомого монстра, атаковавшего его подводную лодку. Но океан был пуст и безмолвен. Фон Форстнер, несмотря на огромный урон, нанесенный субмарине, был несказанно счастлив исходу дела. Предстоял непростой переход на базу и текущий ремонт во время движения. Лодка стала превосходной мишенью для вражеских кораблей, но оставался шанс выжить, а это намного лучше, чем быть бесславно потопленным неизвестным чудищем. Корветтенкапитан самолично послал шифровку на базу, не доверяя это радисту. Экипаж не должен ничего знать, паника на борту совершенно ни к чему.

– Проклятье, Ульрих, что, что это было?! – дрожащим голосом спросил Лемке, дергая капитана за рукав. – Не молчи же!

Фон Форстнер не знал, что ответить перепуганному до смерти очевидцу невероятного происшествия, он сам терялся в догадках, лихорадочно перебирая в уме все варианты разумного материалистического объяснения.

– Манфред, тебе лучше держать язык за зубами и не болтать лишнего ни сейчас, ни когда мы сойдем на берег.

Я не знаю, что это было, но, дьявол его дери, оно было ранено и пыталось нам отомстить. Возможно, эта тварь пострадала при взрыве котлов проклятой посудины, что мы пустили на дно, а может, всё было совсем иначе. Если она ранена, то, клянусь жизнью, она смертна. А сейчас нам надо как можно быстрее убраться отсюда восвояси, пока этот монстр не вернулся. Да и англичане нам сейчас опасны как никогда. Иди отдыхать, это приказ!

– Какой уж тут отдых, – намного спокойнее отвечал Лемке. – Не смогу я, пойду помогу парням латать нашу старушку.

– Да уж, сделай одолжение, очисти мостик! – Капитан дружелюбно толкнул локтем бледного товарища и вновь принялся тревожно всматриваться в серые просторы Атлантики.

2 сентября 1917 года

Корветтенкапитан фон Форстнер прикидывал в перископ дистанцию, отделявшую U-28 от британского транспорта, который маячил на горизонте черным пятном. Охотничий инстинкт подсказывал капитану, что это крупная добыча, которую надо непременно атаковать. Сблизившись достаточно, чтобы рассмотреть очертания парохода более отчетливо, фон Форстнер отметил, что верхняя палуба заставлена контейнерами и грузовиками, осадка говорила о том, что эта посудина загружена под завязку. Чересчур уж легкая добыча, никаких сложностей пустить на дно это корыто. Странно, что у транспорта нет никакого охранения, – судя по всему, англичане не стали сопровождать партию военного груза, который адресовался, видимо, для русских. Они полагались на то, что многие свободные охотники Кайзерлихмарине покоились на дне и кормили рыб. Неудачи на фронтах не позволили германскому командованию наращивать мощь подводного флота, и поэтому атаки на грузовые конвои в Северной Атлантике стали редкостью. Но не для экипажа U-28.