— Нет, все в порядке. — Она покачала головой, отстраняясь, и вышла их комнаты.

Ему не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней. Похоже, Дженни не собиралась рассказывать ему, что происходит.

На мгновение она остановилась и обернулась к нему:

— Будет лучше, если ты сейчас сосредоточишь все свое внимание на дочери, Эван. Через пару месяцев я уеду из города, вернусь на работу. И все закончится.

Не дав ему ответить, она развернулась и бросилась вниз по лестнице. Когда он догнал ее, она уже отошла в дальний угол и разговаривала по телефону.

Дженни молила Бога о том, чтобы больше никогда не слышать голос Тодда, но, похоже, он не внял ее молитвам. Ее сводный брат отравил ей не только детство, периодически он появлялся в ее жизни, круша все вокруг.

— Чего ты хочешь, Тодд? — холодно спросила она.

— Разве так следует приветствовать старшего брата, сестричка?

— Ты мне не брат. И я думала, что ты до сих пор тюрьме.

— Меня выпустили раньше за хорошее поведение.

— Замечательно. Счастливой тебе жизни и прекрати создавать мне проблемы.

— Эй, полегче, сестричка. Не стоит быть такой суровой, что скажет мама?

— Позвони ей, и сам узнаешь, а мне нужно возвращаться к работе.

— Я хочу сделать то же самое, но для этого мне нужна работа. Может быть, кто-нибудь из твоих богатеньких друзей наймет меня?

Откуда он знает о ее друзьях и ее жизни? Черт побери, это все мать! Наверное, в одном из разговоров она упомянула ее работу у Касалли.

— Я не буду просить своих друзей дать тебе работу. На тебя нельзя положиться. Кстати, разве твой полицейский надзиратель не должен помочь тебе с поиском?

— Я, знаешь ли, не собираюсь мыть посуду или драить полы.

— Почему? Это честная работа.

— Я думаю, ты можешь найти для меня что-то получше.

— Нет. Много лет назад я сказала тебе: оставь меня в покое.

— Очень плохо, сестричка. Ты у меня в долгу, и на сегодняшний день ты мой лучший вариант. Разве тебе сложно помочь члену своей семьи?

— Мы никогда не были семьей, так что держись от меня подальше.

Когда она клала трубку на рычаг, ее руки тряслись. Нет, она больше не даст ему вмешиваться в ее жизнь. Хватит! Она обернулась и увидела, что Эван обеспокоенно смотрит на нее.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

— Конечно, — кивнула она, заставив себя улыбнуться.

Колокольчик над дверью объявил о возвращении Эллисон и девочек.

— Папочка, нам нужно ехать домой! — заявила Грейси. — Я должна собрать ткань для моей части одеяла.

— Не волнуйся, до следующего занятия еще целая неделя.

— Да, но у остальных девочек есть мамы, которые помогут им выбрать материал. А еще дедушка сегодня готовит спагетти, и он велел привезти Дженни, которая должна попробовать его коронное блюдо и белый хлеб. Пожалуйста, папочка!

Эван с улыбкой повернулся к Дженни:

— Похоже, тебе не оставили выбора. Принимаешь ли ты приглашение на семейный ужин Рефферти?

Это была не слишком хорошая идея, но Дженни не хотела сейчас оставаться одна. Кроме того, Грейси была бы ужасно разочарована, если бы она отказалась.

— Конечно, с удовольствием.

Дженни безумно хотела забыть о Тодде. Похоже, время совершенно не изменило его. Осталось надеяться, что она смогла убедить злобного сводного братца оставить ее в покое.

— Дженни, — позвала ее сидящая на заднем сиденье Грейси. Они ехали на ранчо Рефферти.

— Да, милая?

— Все девочки думают, что мне очень повезло, потому что ты будешь помогать мне с проектом.

— Тебе, как и всем остальным, нужна помощь в работе над проектом, так что все честно, — улыбнулась она.

— Папа, а можно я возьму одну из твоих рубашек? Ту, которая нравилась маме.

Эван удивленно посмотрел на дочь. Мег нравилась одна из его рубашек? Она никогда не говорила ему об этом.

— Конечно. Но тебе придется напомнить мне, какая именно рубашка ей нравилась.

Он заметил внимательный взгляд Дженни.

— Та, которую ты одевал, когда мы ходили в церковь на пасхальную службу.

— Тогда я обязательно найду ее для тебя, — пообещал Эван, услышав печаль в голосе дочери. — Последнее время я не слишком часто хожу в церковь, — пояснил он Дженни.

— Священник говорил, что, если кто-то сделал что-то плохое, он должен покаяться. Что значит каяться, папа?

— Это значит просить прощение за то, что поступил неправильно, — объяснил Эван, размышляя, чем вызван неожиданный вопрос.

— А если человек очень-очень плохо ко мне относится, я все равно должна просить прощение? И не только ко мне. Аарон Якобс плохо обращается со всеми. Он довел Сару до слез.

— Ты рассказала об этом учителю? — нахмурился Эван.

— Да. Но он все равно обижает девочек.

— Тогда я сам поговорю с ним и с его родителями.

— Правда?

— Конечно, Грейси. Ты должна была раньше рас сказать мне об этом.

Он остановил грузовик у ранчо, вышел из машины и помог выйти Грейси.

Присев на корточки перед дочерью, он заглянул ей в лицо:

— Грейси, если тебе что-то нужно или у тебя проблемы, ты всегда должна говорить мне об этом. Я помогу тебе.

Девочка отвела взгляд.

— Что не так?

— Мамочка говорила, что я не должна беспокоить тебя по пустякам, потому что у тебя очень много работы, — тихо ответила Грейси.

Эван с трудом сдержал гнев.

— Запомни хорошенько, Грейси Анна Рефферти. Я никогда не буду слишком занят для тебя! — строго произнес он.

На лице девочки засияла радостная улыбка.

— Хорошо, папочка!

— А теперь отнеси дедушке хлеб, он его ждет.

Эван печально смотрел ей вслед. Неужели все эти годы он был настолько далек от своей семьи? Или Мег специально не давала ему сблизиться с дочерью? Он знал, что их брак не был идеальным, но почему она не хотела, чтобы он стал хорошим отцом для Грейси?

— Эван, с тобой все в порядке? — встревоженно спросила Дженни.

— Нет. Моя собственная дочь боится просить меня о помощи.

— Очень многие дети в первую очередь идут к своим матерям.

— И ты тоже? — Внезапно он вспомнил фразу Дженни о том, что ее мать всегда была слишком занята, чтобы обращать внимание на ее проблемы. — Как ты боролась с хулиганами?