litbaza книги онлайнСовременная прозаПрекрасная Отеро - Кармен Посадас

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 61
Перейти на страницу:

Однако не только талант имеет значение в мире сцены. В девушке было нечто очень ценное – в ней был огонь. В глазах, в волосах… Особенная чувственность в каждом движении. Должен признать, что Отеро действительно была «само сладострастие», как через много лет сказал другой бедный талантом артист и профессиональный соблазнитель Морис Шевалье, кстати, никогда не бравший у меня уроков.

«Мне очень жаль, но ничего не выйдет», – заявил я Джургенсу. Однако в тот момент уже обдумывал, как маэстро моего уровня сумеет обмануть образованную публику и выдать за талант то, что было всего лишь дьявольской женской чувственностью, перед которой, слава Богу, я устоял. Джургенс оставил на мое попечение свою протеже и вернулся в Нью-Йорк, где сообщил своему шефу, что заключил контракт с артисткой, способной затмить Карменситу (действительно талантливую артистку). Он тут же занялся подготовкой грандиозного плана – привлечению интереса публики к дебюту «звезды», намеченному на октябрь. Этот интерес – должен признать – был так искусно подготовлен, что, несомненно, мог бы удивить даже короля рекламных трюков самого Ф.Т. Барнума,[28]которого, кстати, я имел честь знать.

Тем временем Джургенс развил бурную деятельность в своей стране, и подкупленные им журналисты писали:

«Скоро, очень скоро мы сможем увидеть таинственную испанскую красавицу, всемирную королеву танца, только что вернувшуюся из турне по Европе и покорившую самую взыскательную публику своим экзотическим искусством».

Я же в это время вынужден был терпеть своенравные выходки этой дикой андалуски и разрабатывать свою стратегию. Деньги, врученные мне на дополнительные расходы влюбленным американцем, я потратил на лучших парижских модельеров и парикмахеров, радикально изменив облик petite sauvage.[29]За десять месяцев мне удалось превратить заурядную и необразованную девчонку в почти светскую женщину. Джургенс, будучи не в силах долго находиться в разлуке со своей цыганочкой, вернулся на некоторое время в Париж, чтобы, по его словам, «понаблюдать за нашими успехами», но я не обращал особого внимания на его визиты: у меня и так было много забот. Он восхищался той легкостью, с какой девушка перенимала манеры дам высшего общества, и ее умением носить шляпку, а я придавал больше значения урокам танцев и пения. Почти тщетные усилия? И тут у меня возникла блестящая идея, как довершить великолепную огранку фальшивого алмаза. На деньги из широкого кармана Джургенса я нанял труппу из четырнадцати первоклассных артистов, каждый из них был гораздо талантливее «звезды». Эта труппа состояла из семи танцовщиков и семи танцовщиц, с огромным успехом выступивших на выставке в Париже. Кроме того, я нанял пятерых гитаристов, музыканта, оркестровщика и талантливого хореографа дона Эваристо Бергасу, ставшего художественным руководителем. В сентябре я передал господину Джургенсу его маленькую артисточку вместе с этой труппой. Сидя на софе, Джургенс слушал рассказ о невероятных трудностях, с которыми мне пришлось столкнуться. Джакуо, мой пианист, нехотя пробегал пальцами по клавишам, импровизируя на прощание андалусскую мелодию (он тоже был измучен). Тем временем Отеро равнодушно смотрела в окно – ее будто больше интересовал шелест ветра в акациях на бульваре, чем мои объяснения или вопросы Джургенса. «Ну что ж, Лина, пора попрощаться с маэстро», – сказал он, и Каролина жеманно направилась к нам, держа руки за спиной и двигаясь в такт мелодии. «Разве ты не хочешь попрощаться с месье Беллини и поблагодарить его? – удивился импресарио. – Что с тобой происходит?» Но она молча приближалась с обольстительной улыбкой на лице, околдовавшей столько глупых мужчин. «Давай, Лина», – настаивал Джургенс. Тогда девица, подойдя ближе, остановилась, широко улыбнулась и плюнула мне прямо в лицо. Потом она громко расхохоталась, а Джургенс стал рассыпаться в извинениях.

Таковы были манеры Каролины Отеро. Правила поведения светской дамы, привитые ей в моем доме, были всего лишь лаком – блестящим лаком, это верно, но еще более фальшивым, чем ее талант».

Ницца, 9 апреля 1965 года, 10.45

Ложь! Ложь, ложь! Все, что ужасный маэстро Беллини рассказал о моих плохих манерах, – клевета. Это правда – у меня экстравагантный и вспыльчивый характер, который я проявляла всегда, когда позволяли обстоятельства. Кроме того, я действительно часто демонстрировала «неистовую андалусскую гордость», как выражались мои поклонники. Но таким способом я пыталась соответствовать образу огненной женщины, какой все хотели меня видеть. О моей дерзости рассказывали истории, действительно имевшие реальную основу: например, как я вызвала на дуэль на саблях свою соперницу, имевшую наглость пародировать меня в низкосортном театре; как танцевала на столе в ресторане в присутствии двух монархов; как меня вынесли обнаженной на серебряном подносе в Москве. Однако зачастую мне приписывали поступки, которые никогда бы не допустила моя «неистовая андалусская гордость». Я имею в виду тот скандал, о котором много сплетничали здесь. Как утверждали злые языки, однажды на Лазурном берегу Белла Отеро, которой было уже за пятьдесят и которая была уже разорена, оставшись без гроша за игорным столом, попросила главного крупье дать ей в долг; когда же он отказал, она встала на стул, подняла юбки и показала ошеломленным посетителям казино свой зад («Такой белый, как только что испеченный хлеб», – осмелился добавить сочинитель этой сплетни); Белла стала вертеть им, крича: «Разве «это» ничего не стоит, сборище идиотов?»

Ложь, больше, чем ложь, – низкая клевета, как и рассказ о плевке в маэстро Беллини! Прежде чем мои медленные шаги приведут меня на второй этаж рю Де Англетер, с багетом и двумя яйцами в плетеной сумке, хотелось объяснить причины возникновения слухов о моем ужасном характере – уверяю вас, никогда не переходившем в действительности установленных мной границ. Я рано научилась понимать, когда и где могу себе позволить приступы ярости. Капризы и чудачества любого человека подобны жидкости: они занимают все пространство, предоставляемое им сосудом. Иными словами, эксцентричный человек эпатирует окружающих до тех пор, пока его терпят. Единственная разница между нами, избранными (красивыми, богатыми, могущественными), и простыми смертными состоит в том, что для первых сосуды терпения намного вместительнее, так что иногда от нас терпят даже невыносимое. Но даже в этом случае только законченные глупцы переходят определенные границы.

Любой, даже самый экстравагантный человек, в глубине души понимает, что можно дойти до самого края чужого терпения, но нельзя позволить перелиться и капле, потому что тогда возникает отвращение. Я доводила до пароксизма мои причуды и приступы гнева (это нравится мужчинам), но всегда внимательно следила за тем, чтобы не выйти за рамки допустимого. Трудно поверить в это, зная мои похождения? Отнюдь. Дело в том, что в, с жизни попадаются сосуды различного размера. Некоторые очень маленькие, как ликерные рюмки, и нужно быть очень осторожной, чтобы они не переполнились от первого каприза, тогда как другие… Да что это я? К чему вся эта глупая болтовня? Хватит, Лина, вот ты уже у двери своего дома. Перестань нести вздор, пора вернуться в мир (все еще) простых смертных.

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 61
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?