ночь снимаете. И никаких массажей при боли! Обезболивающие мази я Вам написал.

– А можно как-то сделать, чтобы быстрее прошло? – Понимаю, вопрос глупый, но двенадцать дней, это почти полмесяца!

– Можно! – Прозвучал ответ. Я повернулась: в дверях стоял Иван. Когда он вошёл в кабинет, я не заметила. Видно, медсестра его пригласила. – Надо поймать кошку, а лучше парочку, приложить к больному месту, и всё пройдёт!

Медсестра хихикнула. Доктор покачал головой, оценивая «силу» народных методов.

Иван был взъерошен. Можно было подумать, его только что разбудили.

– И очень рекомендую носить обувь на низком каблуке, – добавил доктор.

– Золотые слова! – прокомментировал Иван.

Встать смогла только на здоровую ногу. Пришлось принять плечо моего соседа. Скакать по больнице я не собиралась.

– Спасибо, – поблагодарила доктора, взяла лист с рекомендациями и опёрлась на Ивана.

Слава богу, он не стал меня поднимать на руки, а обхватив за талию, просто приподнял, и я едва ли касалась здоровой ногой пола. Повреждённую ногу пришлось держать согнутой.

Было очень странным принимать помощь от человека, с которым познакомилась, если это можно так назвать, только утром. И если до этого я думала, что он специально нас преследует, то в моём падении вряд ли он виноват. Он явно не мог знать, что я надену новые сапоги. На работу я их не надевала, потому что практически всегда потом бежала в садик за Катей, а в магазин дойти, почему бы не покрасоваться? Покрасовалась! На свою голову! Точнее ногу!

Нога, если не шевелить болела не сильно, но стоило задеть или шевельнуть, было очень больно!

– Постой немного, я узнаю, что там с машиной, – попросил Иван. Он убедился, что я стою (присесть было некуда), и только потом отпустил меня.

Иван набирал что-то в телефоне, а я рассматривала того, кто неожиданно даже не предложил, а помог. Странно, но утром, когда я его первый раз увидела, мне Иван показался не таким, каким он был сейчас. В джинсах, обычном однотонном свитере, выглядывающим из-за расстёгнутой куртки, со взъерошенными волосами и сосредоточенным лицом, он не был похож на того психа, за которого я его приняла. А какой нормальный человек пойдёт к чужому ребёнку на утренник? Правильно! Никакой! Многие даже к родным детям идти не хотят!

И тут я вспоминаю, что первый раз в жизни оставила дочь одну, да ещё и с неизвестной собакой! Боль настолько застилала глаза, что я ни о чём не могла думать!

– Может, я на такси? – спросила. Иван посмотрел на меня исподлобья, задавая немой вопрос. – Быстрее будет.

– Быстрее не будет! На перекрёстке Мира и Нефтезаводской авария, там пробка, Химиков перегружена. Такси явно будет ехать дольше.

– Там Катя.

– Рокси не даст никому к ней приблизиться, – ответил Иван, не отрывая взгляда от телефона. – Одевайся. Машина сейчас будет. – Фразы были отрывистые, и голос стал совсем другим.

– Что-то случилось?

– Пока не знаю. Пошли.

Он подхватил меня за талию, и, не дожидаясь ответа, направился к выходу. Но, видимо, так передвигаться было дольше, Иван подхватил меня на руки и вынес на улицу. Молча усадил на переднее сидение служебной машины, и уже минут через десять я была дома. Точнее, меня занесли домой.

Катя меня опять не встречала.

Картину, которую мы застали, милой назвать было трудно. На полу, рядом с рассыпанными фрагментами нового пазла, спала моя дочь в обнимку с собакой. Причём Катя умудрилась закинуть свою ногу на эту самую Рокси!

На наше появление ни Катя, ни собака не отреагировали. Вот так защитница!

Иван посадил меня на диван, повесил мой пуховик, и принёс стул.

– Зачем? – спросила шёпотом.

– Чтобы ты не скакала, как кузнечик, по квартире, а то снизу штукатурка отвалится.

– Какая штукатурка?

– С потолка соседей.

– Я серьёзно?!

– Обопрёшься коленом. Передвигаться будет легче. По крайней мере, сегодня, – объяснил Иван. – Куда переложить Катю?

– На кровать.

Он хотел поднять мою дочь, как Рокси на него зарычала.

– Рокси! – шёпотом шикнул на неё Иван. – Совсем берега попутала?! Ты на кого рычишь, паршивка?! А ну, вставай!

Рокси, признав хозяина, «позволила» подойти к Кате. Иван перенёс Катю на кровать. Даже укрыл!

– Пол тёплый, не должна простыть. Рокси подъём! – Рокси продолжала спать на полу. – Рокси! Домой! Хватит дрыхнуть!

Иван посмотрел на часы, и покачал головой. Но собака спала.

– Да ты издеваешься? – Он присел на корточки и начал тормошить её. Но мне на секунду показалось, что «собачка» просто притворяется спящей.

– Ма-ам! – Катя села на кровати и сонно смотрела на нас.

– Привет, солнышко, я дома. Иди ко мне, я пока не могу подойти.

Катя подошла и прижалась ко мне. Обняла свою звёздочку и поцеловала. Иван, наконец,  смог «разбудить» свою собаку.

– Мам,  а ты меня завтра отведёшь в садик? – спросила Катя, посмотрев на мою забинтованную ногу.

– Прости, солнышко, я не смогу. Наверное, ты не пойдёшь.

– Ну, мам?! – захныкала Катя. – Я завтра не могу пропустить! Мы же выступать будем!

– Катюш, ну как я пойду? Я позвоню Марине Александровне и предупрежу её.

– Мам, я должна пойти! Можно я сама пойду?

– Нет. Самой нельзя.

Слёзы градом покатились по лицу дочки.

– Что там у вас? – спросил Иван, собираясь уже уходить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– У Кати завтра выступление в другой группе.

Как же я не вовремя упала!

– И что? – Иван нахмурился.

– Я не смогу её отвести.

– Тут идти-то! Сама добежит!

– Да, понимаешь, нельзя так, – сама не заметила, что перешла на «ты», объяснила Ивану. – Катюш, придётся пропустить.

Но Катя залилась слезами.

Глава 19.

Иван.

– Иван, давай ты меня отведёшь? Надежда Алексеевна, тебя уже знает! – вдруг выдала Катя, продолжая шмыгать носом.

Василиса тут же напряглась. Не удивлюсь, если она завтра сама поскачет на одной ноге, чтобы только отвести дочь в садик!

– Эм…

– Пожа-а-луйста! – Катя умоляюще посмотрела на меня. Рядом сидела Рокси и тоже смотрела. – Рокси, попроси его, – Катя опять всхлипнула.

Рокси залаяла. Василиса вздрогнула.

– Фу! – скомандовал Рокси. А потом посмотрел на Катю. – Катя, ты, что с собакой сделала?

Рокси никогда не лаяла. Совсем! Разве только когда была щенком.