Вдруг в вечерней тишине до нее донесся звук сирены, мимо дома на большой скорости пронеслись синие вспышки огней. Пожарная машина?

Сирена замолкла, Джемайма торопливо накинула пальто, надела сапоги и выбежала во двор, не на шутку встревожившись. По звуку похоже, что машина остановилась у фермы Стокдейлов...

Так оно и оказалось. Пожарная машина стояла в переулке с включенными фарами, но огня видно не было. Вообще никаких признаков пожара, только слышались крики. С бьющимся сердцем Джемайма побежала по переулку, протиснулась между машиной и изгородью. В канаве у входа во двор лежал перевернутый трактор Оуэна.

— Оуэн? — в ужасе прошептала она, и возле нее появился незнакомый мужчина.

— Вам помочь, мисс?

Она подняла глаза.

— В кабине кто-нибудь есть?

— Сын фермера. А вы кто?

— Соседка... Он ранен?

— Пока не знаю. Его родители вон там. Хотите пройти к ним?

Джемайма подошла к группе сгрудившихся вокруг кабины людей и увидела миссис Стокдейл, с трудом сдерживающую слезы.

— Я в порядке, мама, вот только рука... — послышался голос Оуэна.

Джемайма заглянула внутрь. Оуэн лежал на боку, одна рука неловко подвернута. Пожарный говорил с ним через разбитое окно.

Оуэн увидел Джемайму и храбро улыбнулся.

— Джем, позаботься о маме, хорошо? Скажи ей, что я цел. Уведи ее в дом.

— Я не уйду от сына, — твердо заявила мать. — Знаю, что ничего не могу сделать, но хочу быть здесь.

Его отец молчал, просто стоял и смотрел, как пожарные цепляют трос к трактору, чтобы попытаться вытащить его из канавы. Задача оказалась нелегкой. Трактор заскользил по склону, и Оуэн вскрикнул от боли, но потом машину все-таки удалось поставить в вертикальное положение. Раненого вытащили из кабины.

— Рука сломана, — сказали пожарные прибывшему на место аварии врачу, и бледного Оуэна увезли в больницу на «скорой помощи». Мать, тоже бледная и потрясенная, сопровождала сына, а отец последовал за ними на своем автомобиле. — Не подскажете, куда нам поставить трактор? — спросили пожарные у Джемаймы.

Та пожала плечами.

— Я заведу его во двор. Думаю, он на ходу.

Пожарный оглядел ее с головы до ног с явным сомнением.

— У вас есть права? — скептически спросил он. Девушка закатила глаза и оставила вопрос без внимания, потом забралась в помятую кабину, стараясь не наступать на устилавшие пол и сиденье осколки стекла. Мотор завелся, но сдвинуть трактор с места оказалось чрезвычайно трудно. Наконец ей удалось заехать во двор и оставить его у коровника. Пока неплохо.

Вытащив из зажигания ключи, она опустила их в почтовый ящик и направилась домой. Наступила полночь. Джемайма вдруг поняла, что, хотя Оуэн и раздражал ее, она только что потеряла в его лице ценного помощника.

Значит, если к утру свет не дадут, ей придется носить воду одной...

— Привет.

Джемайма подняла глаза и увидела в дверях коровника Сэма, освещенного утренним солнцем. Он был в костюме, чистый и аккуратный — вылитый городской житель. Она острее, чем раньше, ощутила, что волосы у нее спутаны и висят вдоль лица сосульками, руки в ссадинах, ногти обломаны, а на щеке грязные разводы.

Она встала и подошла к нему, чтобы ему не пришлось заходить в коровник в начищенных до блеска туфлях.

— Похоже, ты собрался на работу.

Сэм криво усмехнулся.

— Ага. Еду обратно. Решил заехать, попрощаться.

Надо просто сказать «до свиданья» и отпустить его с миром. У нее нет времени на долгие разговоры.

— Может быть, чаю?

— А время у тебя есть?

Она улыбнулась.

— Могу сделать перерыв.

Они прошли в кухню, где собаки встретили их радостным лаем. Вернее, Сэма. Ее они едва заметили. Сэм — вот кто стал для них кумиром.

Она точно знала, какие чувства они испытывают. Не будь это так нелепо, она сама перевернулась бы на спину и завиляла хвостом, чтобы он почесал ее живот...

Зазвонил телефон. Джемайма прошла в гостиную, сняла трубку. Миссис Стокдейл сообщила, что Оуэн уже дома, на руку ему наложили гипс, и поблагодарила девушку за то, что та убрала трактор с дороги и поговорила с пожарными.

— Рада, что могла помочь. Передайте Оуэну привет. Уверена, ему скоро станет лучше, — добавила она, надеясь, что тот не примет ее соседскую заботу за нечто большее, и вернулась к гостю. — Звонила мать Оуэна... его отпустили из больницы.

— Больницы?

Джемайма покачала головой.

— А-а, ты же ничего не знаешь. Вчера вечером его трактор перевернулся и упал в канаву, а он сломал руку. Там у них очень узкий проезд у ворот, вот он, наверно, и не рассчитал...

— А кто же будет возить воду?

Она пожала плечами. Глаза Сэма сузились.

— Джем, одна ты не справишься.

— Придется. Ты едешь на работу... да и ненадолго все это. Сегодня понедельник, наверняка аварию скоро ликвидируют...

— Ремонт шел все выходные. Нельзя предсказать, как долго это продлится. А если еще дня три?

Джемайма не сумела сдержать жеста отчаяния: ее плечи опустились, лицо омрачилось. Сэм покачал головой, прошел мимо нее, вышел во двор.

— Сэм? — Она последовала за ним, надела сапоги, на ходу натянула куртку. — Сэм, подожди. В чем дело? Что случилось?

— Ты совсем глупая девчонка, вот что случилось! — крикнул он, не оборачиваясь. — Упрямая маленькая дурочка с опилками в голове вместо мозгов.

Джемайма остановилась как вкопанная, уперев руки в бока.

— Вот спасибо! — крикнула она ему вслед. — Приятно знать, кто твои друзья, когда ты в беде! Рада, что ты уезжаешь. Критиковать легко, а вот помочь...

Сэм открыл машину, достал кожаную спортивную куртку и захлопнул дверцу.

У Джемаймы челюсть отвисла от удивления, и Сэм, проходя мимо, закрыл ей рот, щелкнув по подбородку.

Она повернулась на каблуках и побежала за ним.

— Сэм? Что ты делаешь?

Тот плечом открыл дверь кухни, зашагал к лестнице, на ходу развязывая галстук.

— Помогаю тебе, глупышка! А ты что решила?

— А может, я не нуждаюсь в твоей помощи? — завопила она ему вслед. — Может, я в состоянии обойтись без тебя, надменный, нахальный городской выскочка!

Повисло зловещее молчание, потом он появился на верхней площадке в не застегнутой рубашке, трусах и носках и сел на ступеньку.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — тихо спросил он. Ее плечи опустились.

— Нет, — охрипшим голосом отозвалась она. — Нет, конечно, не хочу.