— А что об американцах скажешь? — после минутного молчания спросил генерал. — Как они себя показали?

— Да как… Отлично, — нехотя ответил я. — Вертушкой управлять умеют, приказы выполняли с полуслова, даже сведениями делились. Профессионалы. Но я уверен, что если встретят своих — бросят нас не раздумывая.

— Ну да, — невпопад буркнул Борзов, о чем-то мрачно размышляя.

Я вдруг понял, что толстый, похожий на сеньора Помидора генерал, банально волнуется об утрате власти. Пусть случается все, что угодно. Катаклизмы, Катастрофы, хоть апокалипсис три раза на день! Но Борзов принадлежит к тем людям, что могут безапелляционно пожертвовать людьми для того, чтобы остаться у руля. Может быть, он даже отдаст часть власти амазонкам, но сам останется, как и прежде, у самого лакомого места. Командовать группами хантеров и получать все новости и находки первым.

— Ну что же, хантер. Спасибо, — задумчиво протянул Борзов. — Иди пока отоспись. Думаю, что нам предстоит жаркое дельце.

Я лениво козырнул, сжимая в кармане неожиданный подарок, и направился к выходу.

В коридоре меня ждала не меньшая неожиданность, чем сигариллы Борзова. Едва я закрыл дверь в командную рубку, дорогу мне преградила знакомая фигура в скрипучей коже.

— Хантер Керенский, можете уделить мне минуту? — вполне дружелюбно кивнула Веселкова.

Госпожа Старший Хранитель отошла от небольшой стайки девушек, одетой в такие же одинаковые кожаные куртки. Черт! И где они их находят?! Неужели Борзов продает? У старого хрыча может быть в загашниках все, что угодно. Надо бы самому разузнать! Вичке уже давно требуется новое одеяло, старое все в дырах.

— Чем обязан? — мгновенно подобрался я.

Мне змеи с самого детства внушают неясное опасение и брезгливый страх. А Веселкова, со своим пристальным немигающим взглядом, напоминала как раз змеюку, что готова вонзить ядовитые клыки при малейшем намеке на опасность.

— Ах, Константин, оставьте вашу подозрительность, — мирно улыбнулась Веселкова, словно старому знакомому, но глаза блеснули холодом вороненой стали. Кажется, что там вот-вот полыхнет вспышка выстрела, обозначающая черное ничто. — Я же сказала, что причину конфликта поняла и постараюсь устранить. Теперь Хранительницы будут получать большую подготовку, что, надеюсь, позволит им выступать в рейдах наравне с хантерами. Если, конечно, вас не тревожит тот факт, что они женщины. К сожалению, наша с вами история всегда признавала только мужскую власть, а потому все революции, направленные на увеличения прав женщин, воспринимались негативно.

— Ага, — покивал я. — Это безумно занимательно, но оставьте вашу пропаганду для митингов. Вы ведь ждали меня не для того, чтобы рассказывать о том, как несчастны бедные женщины, что всю жизнь живут под защитой и на обеспечении мужчин?

— Безусловно, женщины многим обязаны мужчинам, но это не повод, чтобы преуменьшать их роль! — повысила тон Хранительница.

— Никто и не уменьшает роли женщин и не говорит, что они поголовно дуры! — раздраженно выдал я, поневоле выступая на поле соперницы. — И среди мужиков есть столько дерьма, что впору матриархат признавать. Но я говорю о том, что женские революции — это жирование! Это когда есть все, но хочется еще плюнуть в суп соседу! Женщина говорит о своей независимости и о том, что мужчины — скоты похотливые! А сами с детства учатся манерности и жеманности. Одеваются для того, чтобы как можно больше самцов обратили на них внимание, заметили! Чтобы боролись за нее, а самой спокойно выбрать сильнейшего. Это, госпожа Хранительница, чистой воды лицемерие! Мужчины не претендуют на женские права, даже признают их важность! И это справедливо! Но особо активные активистки, прошу прощения за тавтологию, упрямо лезут на амбразуры! Чувствуют, что сильный щадит слабого, и от этого еще больше звереют! А все потому, что прав слишком много! Место свое забыли!

Хранительница слушала с такой добродушной и понимающей улыбкой, что я почувствовал себя идиотом. Сам виноват! Попался на провокацию, как мальчишка!

— Вы правы, хантер, — мягко сказала амазонка, слегка отводя плечи. От этого ее грудь еще больше обнажилась. Пришлось напрячь силу воли, чтобы отвести глаза от соблазнительного декольте. — Но эти факторы присутствуют в мирной жизни. Теперь же их нет! И мы, общество Хранителей гражданских прав, видим, как тяжело приходится вам, мужчинам! И мы хотим помочь вам облегчить вашу работу!

Ого, как завернула! Выходит она кругом права, а я, дурак, сразу-то и не понял. Щас! Вешай лапшу на уши наивным! Знаем мы, как вы помочь хотите, от того и цапаетесь с Борзовым, что кусок пожирнее отхватить хотите! Вновь подступила усталость, вдобавок начала раскалываться голова. Потеряв всякое желание вступать в философские диспуты, я раздавил носком ботинка окурок и спросил:

— Чего вы хотите?

— Чтобы вы прекратили воспринимать Хранителей как врагов.

— Все будет зависеть от ваших действий, — равнодушно пожал плечами я.

— Я другого и не ожидала, хантер, — в который раз улыбнулась Веселкова. Потом добавила: — Я хочу пригласить вас в наш центр, где мы проводим лекции и занимаемся тренировками. Думаю, что это будет хороший повод узнать друг друга поближе. Заодно, может быть, вы поделитесь опытом. Уверена, что вы сможете рассказать много интересного и поучительного о тварях наверху и способах выживания.

Предложение в сложившихся обстоятельствах, когда количество хантеров уменьшается с каждым днем, выглядело и впрямь целесообразным. Но я счел за благо только индифферентно пожать плечами:

— Я подумаю.

— Хорошо, хантер. Наш штаб находится на этом же этаже, почти у самого входа. Вы сразу его увидите. Подумайте. Сейчас не время для споров и конфликтов.

— Арина, пойдем… — неуверенно, но с умоляющими нотками попросила одна из ожидающих около стены девушек.

Я удивленно покосился на амазонку. Вот уж никогда бы не подумал, что нервозный Шварценнеггер в юбке носит такое женственное имя. Может быть, есть еще чулки с шелковыми подвязками и кружевные надушенные платочки? Хотя… Глупость, конечно. Даже если бы Веселкова и любила такие вещи, в Гарнизоне им взяться просто неоткуда.

Арина Веселкова обожгла подругу взглядом, но ставить на место неуставным отношением не стала. Вместо этого рассеяно кивнула мне, прощаясь.

Я проводил взглядом компанию затянутых в кожу девушек, размышляя о словах Арины. Потом вздохнул, но, так ничего и не решив, направился к лестнице. В одном Веселкова права. Сейчас действительно не время для споров и конфликтов.

Зайдя по пути в медицинский блок, я прихватил пачку анальгина для Вички. Девушка постоянно мается от сильной головной боли. Может быть, именно мигрень и является причиной, по которой появилась бессонница и странные взрывы агрессии.

Хмурой и замотанной медсестре я клятвенно пообещал принести разрешение прапорщика на взятие препарата позже. Благо меня знали, а потому поверили на слово.