прибежище воров, нищих и проституток. Поэт и гуманист Петрарка, который жил в Авиньоне примерно в то же самое время, когда там появился Уильям, отзывался о городе так: «Это источник страданий, корчма гнева, школа ошибок, храм ереси, кузница лжи, мерзкая тюрьма, ад на земле… Кто сумеет описать эти вызывающие брезгливость картины: вонючие улицы, по которым бегают бешеные собаки и бродят стада свиней, телеги, загромождающие проходы и сотрясающие своим грохотом дома?»[108] Папа Климент был первым из девяти понтификов, чья резиденция находилась в этом тлетворном месте.

Уильям был вызван в Авиньон преемником Климента V, папой Иоанном XXII. Его резиденция находилась тогда в старом епископском дворце, в то время как новый огромный дворец с готическими башнями еще только строился. Со временем здание старого дворца стало частью нового дворцового комплекса, а значит, вполне возможно, что процесс над Уильямом проходил на территории, которую занимает современный Папский дворец.

Суд состоял из нескольких слушаний, во время которых Уильям должен был защищать свои взгляды перед коллегией из шести магистров; иногда на слушании мог присутствовать и сам папа. После каждого слушания коллегия тайно совещалась. Они сняли некоторые обвинения, выдвинутые Люттереллом, однако приняли к рассмотрению ряд других и добавили свои. Оккам упорно отстаивал номинализм и минимализм, подкрепляя каждое свое выступление выдержками из трактата «О таинстве алтаря» (De Sacramento Altaris), вызвавшего много споров. Его вступительная речь начиналась с вопроса о том, «можно ли считать точку абсолютной величиной, существующей отдельно от количества», и заканчивалась утверждением, что «точка нематериальна, в отличие от линии или любой другой величины или количества». Несмотря на некоторую эзотеричность поставленного вопроса, нас не может не удивить, насколько логично Уильям обосновывает свои доводы, в них присутствует математическая логика, в частности, когда он разграничивает точку и линию. Это пока трудно назвать наукой, однако Уильям очень близок к ней в своих попытках с помощью логики искоренить теологию из научного познания, основанного на эмпирическом методе. Он обращается к судьям, возможно опрометчиво ставя под вопрос их компетентность: «Если у кого-то из целителей и святых Церкви есть доказательство того, что количество есть нечто абсолютное и отличное от субстанции и качества, то пусть они подтвердят это, указав на источники»[109].

Пока длился процесс, Уильям не должен был покидать город, и все это время он жил в местном монастыре францисканского ордена. Возможно, именно там он завершил свой главный труд по философии «Сумма логики». Этот трактат, бесспорно, был провокационным, поскольку всего в одном томе, благодаря сильной номиналистической направленности, были объединены исчерпывающие знания в области логики. В своей работе Оккам утверждал, что «логика является наиболее подходящим инструментом, без которого не может быть познана в совершенстве ни одна наука»[110].

К августу 1325 года, примерно через год после того, как Уильям приехал в Авиньон, стало ясно, что судебное разбирательство складывается не в его пользу. В ответ на письмо короля Эдуарда II с требованием вернуть Люттерелла в Англию папа сообщил, что бывший канцлер в данное время занят искоренением «вредоносного учения». В 1327 году папа Иоанн XXII издал указ, в котором Оккам обвинялся в высказывании «многих ошибочных и еретических взглядов».

Однако суд над Уильямом так и не был завершен, впрочем, как и его образование. Вместо этого он оказался вовлеченным в другой, еще более опасный конфликт, который унес много жизней и, по свидетельству некоторых историков, изменил ход европейской истории.

4

Так ли просты права?

Уильям Оккам – титан в истории человеческой мысли. Также он сыграл заметную роль на раннем этапе развития теории естественного права.

Зигфрид Ван Дюффель (2010)[113]

Уильям был не единственным представителем францисканского ордена, кому пришлось надолго задержаться в Авиньоне из-за судебного разбирательства. В то же время, в 20-х годах XIV века, в папской тюрьме находился Бонаграция Бергамский, прокурор и представитель ордена в папском суде. Под домашним арестом оказался и недавно прибывший в Авиньон генеральный министр (глава) ордена Михаил Чезенский. В течение нескольких месяцев все трое были отлучены от церкви и были вынуждены бежать. Причиной этому послужило их участие в острой дискуссии о том, имел ли Христос кошелек.

Как и в большинстве средневековых дискуссий, банальная на первый взгляд тема скрывала куда более глубокий смысл. Речь шла не о том, был ли у Христа кошелек с деньгами, а о взаимоотношениях церкви, которую олицетворял Христос, и государства, образом которого служил кошелек. История этого конфликта начинается в раннем христианстве. Многие последователи Христа разделяли его мысль о том, что «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие»[111], и с готовностью следовали его завету: «…продай имение твое и раздай нищим»[112]. Подражая Христу и апостолам, они избирали образ жизни странствующих проповедников, отказавшись от имущества и денег, и жили молитвами и подаяниями тех, кто делился с ними кровом и пищей.

Римская церковь пошла по иному пути. После того как император Константин провозгласил христианство официальной религией империи, между церковью и государством возникла прочная связь. Падение Рима ослабило эту связь на некоторое время, однако она укрепилась вновь после того, как в 800 году папа Лев III в день празднования Рождества короновал Карла Великого как императора Священной Римской империи. С этого времени начинается традиция проводить церемонию коронации в Риме в присутствии папы, что способствовало укреплению королевств и империй феодальной Западной Европы под эгидой католической церкви.

БЕДНЯКИ, СВЯТЫЕ И ЕРЕТИКИ

За сто лет до процесса над Уильямом в Европе появилось несколько групп христиан-вероотступников, которые были против роскоши и излишеств в церкви, отрицали связь церкви и государства и исповедовали принцип апостольской бедности. Среди них были гумилиаты в Северной Италии, вальденсы во Франции, Германии, Италии, а также в Польше и Испании и катары в провинции Лангедок во Франции.

Большинство групп, проповедовавших подобные взгляды, были объявлены еретическими и подвергались жестоким гонениям[114], однако одну из них католическая церковь все же признала. Ее основатель Джованни Бернардоне, более известный как Франциск Ассизский, родился около 1181 года в богатой семье в Перудже. Насладившись сполна удовольствиями беспечной юности, Франциск решает отказаться от наследства, раздает свое имущество и становится бродячим нищенствующим монахом. Вместе со своими последователями он стал носить рясу из грубой некрашеной шерсти серого цвета, подпоясанную веревкой с узлами, отсюда и название «серые братья» (англ. grey friars). «Серые братья» скитались по стране, предлагая каждому, кто желал их выслушать, жить вместе с ними в бедности, покаянии и братской любви. Когда верных последователей набралось достаточно много, Франциск решил обратиться к папе с просьбой официально признать их