— А пуговицы у вас продают? — повернулась я к ней лицом на очередном вираже и задала вопрос в лоб. Она отпрыгнула и оторопела, хлопая на меня глазами. — Круглые такие, с дырочками.

Мне доставило некое извращенное удовольствие поиздеваться над бедняжкой. А незачем было ходить за нами, у нас вполне приличный вид, пусть и не самый богатый, зато мы чистые и пахнет от нас цветами, в отличие от той же ассистентки. То ли она давно не мылась, то ли за одеждой не следила.

— Это мужские принадлежности, у нас такого не держат, — отрезала она наконец, придя в себя.

Так я и думала. Колеты застегивались на пряжки, рубашки представляли собой широкие куски ткани для обоих полов, но штаны-то должны были как-то держаться! Не на завязочках же.

Теперь оставалось каким-то образом попасть в ателье, которое шьёт платья для придворных дам, и внедрить новшество.

У меня потихоньку рождался план.

Последние денье я потратила на обновки. Не знаю, как чувствуют себя обычно женщины, спуская отложенные деньги вместо еды на красивый платочек, но мне было страшно до обморока. Если затея не удастся — придется мне ехать к Ирен и проситься на поля, окучивать грядки. В город, продавать цветы, я вряд ли сунусь. Небезопасно это. Лучше уж ручками поработаю на природе.

Раннее утро выходного дня, но для цветочниц подобного понятия не существует. Семь дней в неделю, в дождь и в град, они приходят точно с рассветом в дом Клеменс, разбирают букеты и идут с корзинами торговать.

Я выждала, пока девочки не скроются за дверями, и только потом вышла. Повертелась немного, давая хозяйке оценить вид.

— Ну как? — немного нервно поинтересовалась я. Может, переборщила? Не слишком ли броско? Хотя, вроде бы тут любят все яркое…

Судя по восторженно расширившимся глазам Клеменс, все было прекрасно.

— А это удобно? Не расстегнется? — она ткнула пальцем в ряд пуговиц на моей жилетке. К счастью, второй комплект я не успела перекроить — вишневая юбка и синяя жилетка еще дожидались меня в разобранном виде. И таки дождались. Пять дней я практически не выходила из комнаты, только один раз сбегала к сапожнику и кузнецу, а потом еще раз — забрала заказ. Ну и поесть спускалась. Благородство Клеменс не знает границ — боюсь, что я никогда не смогу толком отплатить ей за ее доброту. Все это время она кормила меня и давала крышу над головой, даже не намекая на оплату. В том числе поэтому — ну и потому что вдвоём не так страшно — я сшила похожий костюм и ей. Он дожидался хозяйку в ее комнате.

Я хихикнула.

— Они декоративные. Для красоты, — для наглядности я подергала себя за пуговицу. Ткань натянулась, но швы держались крепко. — Самое главное — тут!

Повернувшись спиной, я продемонстрировала отсутствие бесившей меня все это время шнуровки. Клеменс благоговейно пробежала кончиком пальца по стыку и отдернула его, нащупав легкие бугорки под тканью.

— Что это? — пробормотала она растерянно. — Магия?

— Нет, крючки! — торжествующе заявила я, снова поворачиваясь к ней лицом. — Пойдёмте, я вам помогу застегнуться и объясню, как они работают. Сами увидите, это куда быстрее и проще шнуровки!

Подхватив ее под руку, я увлекла женщину вверх по лестнице. Мы обе раскраснелись и сияли, предвкушая всеобщее внимание, ведь ничто так не радует и не украшает, как долгожданная обновка.

Которую, к тому же, удобно носить и надевать.

Как я намучилась, пока объяснила кузнецу, что именно от него хочу — не передать словами. Огромный мужчина с бородой и руками, похожими на лопаты, долго расспрашивал меня, зачем делать крючки такими мелкими да еще и в двух разных формах.

В итоге я плюнула и пошла к ювелиру.

Седой до прозрачности старик с цепким ясным взором понял меня чуть ли не с полуслова. Поцокав языком и посетовав на загруженность, хотя, кроме нас, в лавке не было с утра ни единого человека, он хитро покосился на меня и заломил за срочность и сложность пять су.

— Бесплатно, — твёрдо отрезала я. — И договор о разделе будущего дохода пополам.

Дедок поморщился и попытался выторговать семьдесят процентов себе под предлогом, что материал и работа-то — его. Недаром его бакенбарды так походили на пейсы — я сразу заподозрила неладное. Но его хваткость мне пригодится, чтобы продвигать товар в будущем. Не сама же я буду этим заниматься. И, памятуя о гильдии и десяти ливрах, я уперлась намертво, настаивая на разделении пятьдесят на пятьдесят и ни процентом меньше.

И, возможно, у меня еще найдутся какие-нибудь интересные идеи, которыми я могла бы с ним поделиться, но, понятно дело, что не за просто так…

Старый, опытный ювелир вздохнул и сдался. Первую партию из ста крючков в комплекте с креплением для другой стороны я получила на руки уже через двое суток. Дед утирал воображаемый пот и лоснился от самодовольства. В подсобке уже остывали еще несколько сотен, но уже из чистого серебра, в то время как мои были из бронзы. Дешевле была бы только медь, но она быстро окисляется и позеленила бы ткань.

Договор мы подписали тут же, в качестве свидетелей выступили хозяева соседних лавок, кожевенной и мебельной. К счастью, торговцы умели писать и читать, да и я тоже. Так что внимательно изучив документ, я размашисто и неразборчиво подписалась. Вышло само собой, только вот как я ни вглядывалась в каракули, имя Лили там не угадывалось ни с какой стороны. Рука вывела подпись сама, я даже не задумывалась, куда ее вести, так что вполне вероятно, что это мое настоящее имя, но очень уж витиевато написанное. Первая буква похожа на Л, это да. Но дальше, кажется, «О». Или «А»? Но точно не «И».

Мысленно пожав плечами, я решила не задумываться над тем, чего изменить не в состоянии. Память возвращаться отказывалась наотрез, даже обрывками не мелькая во сне. Зато знания оставались при мне, как и рефлексы тела, и это не могло не радовать.

Охая и ахая, Клеменс придирчиво оглядела себя в зеркало, выгибаясь в немыслимых позах, чтобы рассмотреть спину. Ей никак не верилось, что можно всего лишь зацепить эти мелкие крючочки друг за друга — и жакет сомкнётся, будто сшитый.

— Оно точно не развалится? — в который раз с опаской поинтересовалась она, а я снова хихикнула и покачала головой.

— Не переживайте, пришито надежно, и их много, так что даже если отвалится один — остальные-то никуда не денутся, — успокоила ее я.

Полюбовавшись на себя еще немного, Клеменс сама ухватила меня под локоть и потащила на центральную площадь.

Ей не терпелось покрасоваться, как, впрочем, и мне.

Надо сказать, что декоративными пуговицами и крючками я не ограничилась.

Пришлось пустить в ход вторую жилетку, потому что ткани того же цвета в доме больше не нашлось. Из нее я пошила рукава. Ну, не совсем рукава — от пройм отходили полосы ткани, сцепленные в нескольких местах и украшенные крошечными бантиками в тон юбке. В прорехи между полосами пышными буфами торчали рукава нижней рубашки. У локтя полосы заканчивались, и начинались воланы манжет, на которые ушла почти целая нижняя юбка из тонких и качественных кружев.