глазами. Он говорил что-то на незнакомом языке, наполненном хрипящими и резкими звуками.

– А перевести можешь? – спросил Володя.

– Это не такая простая задача, как вы понимаете, – сказал РОРК.

Однако старик на экране встал и приблизился к предмету, напоминающему обычную школьную доску. Он взял нечто вроде фломастера и начал рисовать. Нарисовал круг, затем утыкал его колючками.

– Я поняла, – сказала Саския. – Это планета, а на ней деревья.

Старик изобразил тёмный кружок в центре планеты – видимо, ядро. Провёл чёрточки к деревьям. Затем нарисовал рядом с деревьями фигурку человечка. Добавил какие-то волны, идущие изнутри планеты к человеку. Повернулся к экрану и приложил руку ко лбу, сморщился.

– Что это он пытается показать? – спросила Саския.

– Кажется, – пробормотал Володя, – он хочет сказать, что у людей от всего этого головная боль.

Тут в комнате, где находился старик по ту сторону экрана, раздался сильный грохот. Саския и Володя уставились на монитор. Володя вскрикнул.

– О боже, – сказала Саския. – Что это было?

* * *

Лена полулежала на диване в гостиной и пыталась читать на планшете книгу. Рядом, на столике, стоял стакан с водой и пачка таблеток. Внезапно включился экран. Она вздрогнула. Володя, который вышел на связь, явно был чем-то взволнован.

– Милая, – сказал он. – Ты здесь? Хорошо. Слушай меня внимательно. Я пока ни в чём не уверен, но мне кажется… Нет, я не с того начал.

– Что случилось? – спросила Лена. – Вы что-то нашли?

– Да, – сказал Володя. – Но я не об этом. Мы уже передаём информацию на Землю, но пока мы всё объясним, а они проверят, уйдёт много времени. Ты можешь сейчас быстро собраться и уехать?

– Куда? К твоей маме?

– Нет. Куда-то, где нет растений. Не знаю. Какая-нибудь лысая скала. Или Сахара… Или Антарктида. Куда-нибудь.

– Что?! – Лена выпучила глаза. – Ты говоришь что-то странное.

– Да, я понимаю, – сказал Володя. – Но тут, на этой планете, кое-что произошло. И мне кажется, нечто подобное может произойти на Земле.

– Что произошло? – всё ещё не понимала Лена.

– Поверь мне, – сказал Володя. – Уезжай. Мы нашли тут запись. РОРКу удалось немного расшифровать, но язык сложный. Этот учёный говорит… Растения этой планеты… Похоже, что ими с какого-то момента управляло её ядро. Растения пытались обратиться к людям с посланием, а когда они ничего не поняли…

– Постой, – перебила Лена. – Ты что, бредишь? Это шутка такая?

– Ладно, – сказал Володя. – Смотри сама.

На экране отобразился пожилой мужчина со странным лицом, одетый в серый глухой комбинезон без застёжек. Он метался по комнате, которая качалась и трещала по швам. Внезапно потолок сорвало, и над помещением зависла огромная рука. Она была похожа на человеческую, только увеличенную раз в сто. Но состояла она из скрученных в тугую плеть стволов гигантских деревьев. Рука попыталась прихлопнуть старика, но тот увернулся от её пальцев и подскочил к камере. На этом запись заканчивалась.

– Ты поняла? – спросил Володя.

– Да, да! – ответила Лена. – Я еду.

На сумбурные сборы ушло минут пять. Она затащила в мобильчик огромный чемодан, сама села на переднее сиденье, закрыла крышку.

– В аэропорт, – приказала она.

Мобильчик тронулся. Он двигался по узкой лесной дороге, с обоих сторон которой возвышались сосны. Мобиль был полностью автоматическим, и Лена никак не могла влиять на его движение. Разве что нажать кнопку «СТОП» на приборной панели, но это совсем не совпадало с её желаниями. Потому что мохнатые сосны по краям дороги шевелили своими кронами. И стоял полный штиль.

17.07.16

Рыгалики

– Ты думаешь, что мы вернемся? – спросила Элли.

– Кто знает? – ответил Фарамант.

А.Волков. «Урфин Джюс и его деревянные солдаты»

I

Жара. Во рту у Верки пересохло, и неотвязный привкус кислятины заставлял нервничать, так же как и постукивающая, сдавливающая боль в висках. А ещё всё везде чесалось. А ещё этот маленький урод с закатившимися глазами и слюнявым ртом дёргал край её грязной джинсовой юбки и бубнил монотонным дебильным голосом:

– Ма купы рыгалик…

Верка стояла возле прилавка, бесилась и пыталась дрожащими руками пересчитать деньги, представляющие собой пару скомканных десяток и горсть разнокалиберной мелочи. Ещё и продавщица куда-то отошла, и деньги всё норовили проскользнуть меж пальцев на пол, глухо звякнуть и закатиться под прилавок.

– Ма купы рыгалик…

Верка в очередной раз нагнулась за убежавшей монеткой и почувствовала, как подкатила к горлу тошнота. Поморщившись и потерев пальцами лоб, к которому липли грязные волосы, она увидела, как приближается с другой стороны прилавка продавщица с недружелюбным выражением лица.

– Чего тебе?

– Поллитру. На какую хватит. Пересчитай.

Продавщица с омерзением взяла деньги, тут же ссыпала их в блюдце на прилавке, развернула десятки и принялась пальцем двигать по блюдцу монетки, вслух подсчитывая сумму.

– Ещё рубль пятьдесят.

– Ма купы рыгалик…

– Да заткнёшься ты, наконец?! – Верка схватила Илью за руку, оторвав её от своей юбки, и в сердцах оттолкнула от себя. Илья шлепнулся на задницу, наклонил голову на бок, прислоняя ухо к плечу, и стал протяжно ныть, пуская изо рта длинную струйку слюней.

– Я потом… занесу… – пробормотала Верка, уставившись парой осоловевших, опухших глаз в лицо продавщице.

– С тебя ещё с прошлого раза рубль, – процедила та, но всё же с грохотом поставила на прилавок бутылку без этикетки, которую извлекла откуда-то снизу, из неофициальных источников.

– Спасибо…

– Больше в долг не дам, последний раз! – грозно отрезала продавщица.

Верка схватила бутылку, сунула в тряпичную сумку, которая болталась у неё на сгибе локтя, и направилась к выходу, бросив:

– Илюха, пошли. Хватит выть.

Илья вытянул шею, словно прислушиваясь, встал на четвереньки, прополз так метра два, потом поднялся и засеменил за матерью, снова забубнив что-то про рыгалик. Хорошо, что идти было недолго. Завернув в подъезд, Верка огромным железным ключом отперла замок, зашла к себе в комнату, поставила на стол эмалированную кружку – единственную посудину, которую она так и не смогла разбить – и стала зубами откупоривать бутылку. Илья свернул на кухню. Открыл холодильник, оглядел пустые полки и, заметив недогрызанный хвост от воблы, схватил его и принялся сосать, сев тут же, возле холодильника, на полу.

Из комнаты некоторое время доносились булькающие звуки и ворчание матери, перемежающееся матом, потом всё стихло, а ещё через некоторое время донесся низкий гортанный храп с тоненьким присвистом.

II

Илья сидел на полу кухни, разглядывая жёлтые разводы на клеёнке, покрывающей стену, водил по ней пальцем и сопел. Закатив глаза, он пытался представить себе