головы и взглядом, не сдержала разочарованного стона: «Этот что здесь забыл?» Муж услышал и, вернув внимание ко мне, неодобрительно покачал головой. Я же, резко расхотев объятий, вернулась на кухню за дополнительным комплектом приборов. Намеренно задержалась подольше. Постояла у окна, обнимая себя за плечи и вдруг сообразила, что не переоделась. Но внутренне махнула рукой на вероятное недовольство мужа по этому поводу, настроения прихорашиваться не было. А если свекровь вздумает пропесочить меня насчёт ненадлежащего внешнего вида, так одной претензией больше или меньше, какая собственно разница. Выпила стакан воды и снова застыла у окна. Не знала, что твориться в столовой, но выяснять не было ни малейшего желания. Задержалась я основательно, что даже тётя Маша вынужденно заглянула на кухню, явно разыскивая меня:

— Тебя будто за смертью посылать. Чего застыла?

— Сейчас подойду, начинайте без меня.

— Ты это брось, Мира. Зачем обращать внимание на глупую женщину, будь выше её придирок.

— Знаю, я всё знаю. Я подойду, тётушка. Скоро…

Если бы я не любила мужа до помутнения рассудка и при других обстоятельствах, наличие подобной свекрови стояло бы главной причиной в моём заявлении о разводе.

— Мира, я думала ты переоденешься.

Конечно, а я не сомневалась, что ты непременно ткнёшь меня носом в очередную провинность, которую надумала твоя неубиваемая жажда следовать правилам устаревшего этикета, выпестованная до грани безумия. Но мы ведь «семья», как бы жалко не звучало это слово рядом с Еленой Викторовной, поэтому:

— Я тоже так думала, но обед предполагался в кругу семьи, поэтому к чему условности, — бросила красноречивый взгляд на её сыночка, который сидел во главе стола в джинсах и рубашке, не заморачиваясь с переодеваниями. Свекровь мой посыл поняла и недовольно нахмурилась.

Справа от Геры осталось свободное место, и я прошла к нему. Муж даже встал и предусмотрительно отодвинул для меня стул, как только я приблизилась.

— Привет, Мира. Мы не успели поздороваться. Ты быстро убежала, — подал голос незваный гость. Хотя я была единственным человеком, кто считал его незваным. Для мужа и его родителей Прохор почитай, что родственник.

— Здравствуй, Прохор. Теперь поздоровались.

Странные взаимоотношения сложились между мной и другом Геры со школьной скамьи. Вроде и делить нам с ним было нечего, но я не могла заставить себя находиться подолгу рядом с ним. Этот человек во мне кроме гадливости, никаких других эмоций не вызывал. Разве что мне постоянно казалось, что от него можно запросто ожидать подлого удара в спину. С виду Прохор Антошин совершенно не выделялся среди миллионов обычных людей. Ничем не примечательная внешность: среднее телосложение, средний рост, черты лица вроде и правильные, но тоже какие-то средние. Но должна признать, что при этом девушек он менял… Я через полгода после того, как Гера нас познакомил перестала запоминать имена спутниц Прохора. Подозреваю, что всякий раз, когда он являлся не один, то девушки подле него не повторялись. Первое время я даже опасалась, если Гера уходил на какой-нибудь сабантуй строго для «мальчиков» вместе со своим школьным другом. Но муж ни разу не дал повода для обоснованной ревности, и со временем, что было весьма непросто, я успокоилась. Сейчас же Прохор мне больше напоминал чирей на пятой точке — не вспомнишь, покуда не сядешь.

После того как тарелки наполнились, и присутствующие наконец приступили к тому, для чего, собственно, и собрались в нашем доме, я, напротив, внутренне сжалась от внезапной дурноты. Кусок отказывался лезть в горло и мне приходилось возить ложкой в тарелке с супом, который, не обращая внимания на моё минорное настроение, пах восхитительно. Ещё бы, любая стряпня Марии Мстиславовны пахла так, что любой будет готов съесть еду вместе с посудой. Но волшебному аромату оказалось не по силам пробудить желание насладиться кулинарным шедевром. Как и следовало предположить, через пять минут после начала трапезы неугомонная свекровь перешла в лобовую атаку.

— Когда ты последний раз была у врача, Мира?

— Вчера.

— И…. Как прошло лечение? Какие прогнозы?

Я неуверенно взглянула на сидящего слева мужа, увлечённо поглощающего крем-суп, затем на тётю Машу, расположившуюся по другую сторону от меня, и которая неодобрительно покачивала головой и досадливо поджимала губы, посылая говорившей многозначительные взгляды. Разве это прилично обсуждать чьё-то здоровье, особенно женское, на семейном обеде? Я не знаток правил общения в высшем обществе, но что-то мне подсказывало, поднятая тема далека от приличий, страстно обожаемых Еленой Викторовной. Но издеваться надо мной, свекровь видимо любила ещё больше. Дополнительным раздражающим фактором являлось присутствие за столом одного постороннего человека. Даже то обстоятельство, что он был совладельцем компании Геры, а также его другом, не делало его членом семьи, по крайней мере для меня.

— Мира, что же мне из тебя клещами тащить ответы? — свекровь рассержено приструнила мою нерешительность.

— Просто не хотелось бы портить аппетит присутствующим интимными подробностями.

— Деточка, за столом все взрослые люди, к тому же мы одна семья. Никакого стеснения или неудобства, а уж тем паче потери аппетита не предвидится. Я все ещё жду ответа на вопросы, Мира.

Оставив ложку в покое, я переплела руки в замок на коленях, прикрытых тканевой салфеткой. Призывая всё имеющееся мужество и терпение, чтобы пережить должно быть одну из самых кошмарных встреч с родственниками.

— Врач сказал, что лечение закончено. Я прошла курс восстанавливающей терапии. Теперь всё в порядке.

— И когда вы начнёте работу над новым ребёнком?

Но перед чёрствой свекровью любое терпение иссякало за секунду. После последней произнесённой ею фразы я вновь вцепилась в ложку одной рукой, вилку схватила другой, кровожадно мечтая, чтобы мои ногти как следует исполосовали отшлифованное косметическими хирургами лицо матери моего мужа. Как вообще можно говорить подобное?! Кто называет ребёнка новым? А предыдущий, выходит, старый, что ли? И если он погиб, не успев родиться, то неужели допустимо высказываться о нём пренебрежительно?! Кто бы ни был на небесах: высшие силы, провидение или сама судьба, но, пожалуйста, дайте мне сил пережить сегодняшний день.

— С этим не стоит торопиться, — процедила сквозь зубы, испепеляя неповинную тарелку супа ненавистным взглядом, который предназначался совсем иному адресату.

— Лена, тебе не кажется, что Мира достаточно натерпелась. Какая нужда ворошить недавние события именно за столом. Не лучше ли дождаться окончания обеда и после в непринуждённой обстановке обсудить все волнующие тебя аспекты личной жизни детей.

— Мария, ты, как всегда, утрируешь. Ничего с твоей Мирой не случится, вечно ты за неё заступаешься. К тому же для неё любая обстановка «принуждённая». А я как мать, имею право знать, когда невестка