Из всего моего обширного опыта общения с судами, пре­ступниками и иногда со злобными полицейскими, этот слу­чай среди примеров самого паскудного толкования слова «Закон» - самый чудовищный, самый несправедливый. Это самое гнусное извращение понятия «Правосудия» на моей памяти - а моя память насчитывает немало таких вот гни­лых извращений, некоторые из которых имели ко мне самое непосредственное отношение. И когда бы на моей стороне не оказалось нескольких пробивных зубодробительных адво­катов, не бросивших меня в ужасной беде, кто знает, чем бы все кончилось.

В такие моменты многое понимаешь о законе Кармы, а самым веским словом является следующая цитата из Эдмунда Берка: «ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧТО НЕОБХОДИМО ДЛЯ ТОРЖЕСТВА ЗЛА - ЭТО БЕЗДЕЙСТВИЕ ХОРО­ШИХ ЛЮДЕЙ».

Именно поэтому я ввязался в дело Лисл Оман, и именно поэтому я не брошу его, покуда эта Кривда не будет исПРАВлена. Именно поэтому первый взнос в Фонд Защиты Лисл Оман сделал Джеральд Лефкорт из Нью-Йорка, президент Национальной Ассоциации Адвокатов. «Это будет непросто, - сказал он с кривой улыбкой. - Но какого черта - записывайте меня».

В самом деле. Задача не из легких - вытащить из тюрьмы «Осужденную Убийцу Полицейского», но она отчасти облегча­ется тем, что Лисл никого не убивала, во всяком случае не боль­ше, чем я сам. Она сидела в наручниках в полицейской машине в Денвере, когда этот отмороженный порочный скинхэд снача­ла завалил полицейского, а затем снес себе выстрелом башку, и полицейским оказалось не с кого спрашивать за убийство - кроме Лисл.

5 Февраля 2001 года

Думаю, едва ли мой читатель сможет сочувствовать Лисл также, как он - с Божьей помощью - мог бы сочувствовать мне. Но, поверьте, я и в самом деле частенько думаю, что де­ло Лисл - самый безобразный случай из тех, в которые я ре­шил ввязаться. Человек осужден несправедливо - Помоги. Неважно, кто она и чем занималась.

Множество реальных фактов в этой истории говорят са­ми за себя - и это аргумент посильнее, чем истеричная про­паганда ненависти к преступникам и кампания «Скинхэды - вон», развернувшаяся в прессе после оглашения приговора. В ходе следствия и судебного процесса допущены грубые и явные нарушения; фактически, весь материал, предостав­ленный полицейскими, сводится к фразе «Человека убили. Мы точно это знаем».Да, двое в этом деле мертвы. Помимо грязных политических игр, окружающих этот процесс, мы имеем также паскудного скина, Маттеуса Йенига, и поли­цейского, Брюса ВандерЯгта, и Лисл, которой пришлось за все это отвечать.

Этот случай показателен не только для Денвера. Он ха­рактеризует всю нашу судебную систему. Те пункты закона, на которые обвинение ссылалось во время осуждения, и на­верняка сошлется во время апелляции, если таковая случит­ся - и, будем надеяться, во время повторного судебного про­цесса - настоящий триумф мерзости и несправедливости. Дело велось с какой-то дикой небрежностью, что подводит нас к ведьмовскому скарбу странных проблем внутри нашей законодательной системы. Права Лисл нарушены самым возмутительным образом - но не копы в этом виновны. Ее права нарушены всей Системой, каждой ее частью. Осужде­ние Лисл имеет ряд весьма очевидных объяснений - в то время президент Клинтон много говорил о бескомпромисс­ном преследовании убийц полицейских; затем его законо­проект о «Ненавистных Преступлениях» прошел в конгресс, так что полиция Денвера действовала в полном соответст­вии с внутренней политикой государства, мстя за смерть своего сотрудника.

Давайте не забывать, что двое человек погибли в ходе этой истории. Во время слушаний по делу Лисл никто не потрудился воссоздать реальную картину произошедше­го. Хорошо бы выяснить это в конце концов. Ведь до сих пор не известно наверняка, кто убил офицера ВандерЯгта, и кто прикончил Маттеуса, этого слетевшего с нарезок го­ловореза; я далеко не уверен, что он застрелился самосто­ятельно. Возникает масса вопросов, главный из которых - «Кто сделал это?» Масса вопросов по поводу этого стран­ного инцидента, который, по-хорошему, и не должен был произойти: за Маттеусом числится такой список преступ­лений и злодеяний, что непонятно, как это его не застре­лили раньше. «Я должен был убить тебя давным-давно», - неужели так обстоит дело? Если бы копы побольше сле­дили за порядком на улицах, а не занимались бы подлым крючкотворством, сварганенным неизвестно в каких сор­тирах, Лисл, может, избежала бы тюрьмы. Чем конкретно занимались во время этого припадочно-дикого инцидента сорок или пятьдесят полицейских, присутствовавших там, так никто никогда и не проверял. Фактически, карти­на преступления так и не восстановлена. По крайней ме­ре, она никогда не всплывала на судебных слушаниях, по­скольку признание Лисл в менее значимом преступлении словно сняло все остальные вопросы. Именно так: дело прошло через все положенные инстанции, но никто тол­ком и не выяснил, что, собственно, происходило. Я не го­ворю о новом расследовании, хотя на это есть все основа­ния. Я призываю к проведению повторного судебного процесса.

Исправное функционирование системы уголовного пре­следования, судебной системы, юридической системы, сис­темы, определяющей правильное и преступное, системы, распределяющей ответственность, - ведь каждому интуи­тивно ясно, что означает «исправное» в данном случае; так вот, исправность этой системы существенна для каждого из нас. Обычная вспышка камеры, сфотографировавшая, как вы проезжаете на красный свет - и вот вы уже вовлечены в эту систему, систему, которая порой работает совсем не так, как положено... и тогда всем не поздоровится - включая Маттеуса и ВандерЯгта. Достанется даже мне, даже издате­лю Denver Post Дину Синглетону - он и его семья также со­вершенно беззащитны перед сбоем американской юридичес­кой системы, как и любые другие люди. Эти жернова способ­ны сломать тебе хребет. Если ситуация продолжит разви­ваться в том же духе - дело плохо, у нас серьезные неприят­ности.

Дело Лисл, окруженное соответствующей общественной и политической атмосферой, на которой зиждется поддерж­ка Закона Патриота США - идеальный пример того, как че­ловек, не успев и не сумев вовремя подсуетиться, провалива­ется сквозь зияющие дыры в судебной системе прямиком на дно ада. Это дело студентки колледжа, которая связалась с дурными людьми, приличной девушки из среднего класса, превратившийся в безликую единицу в месте отбытия нака­зания. Вопрос о ее вине или невиновности по-прежнему по­ражает. Она помещена в государственную тюрьму до конца жизни, без права досрочного освобождения, за преступле­ние, произошедшее, пока она сидела в наручниках внутри полицейской машины.

Смотрите, что получается. Эта женщина совершенно оче­видно не совершала преступления, в котором ее обвиняют. Вы не совершали, и она не совершала. Представьте, что вы едете в супермаркет «7-11», и вот сидящий рядом с вами - друг, жена, любовница, незнакомец - выходит из машины со словами: «Ну чего, я сгоняю, что ли. Блин, ночка выдалась та еще, да и день не лучший, сколько же заморочек с этим дерь­мом... Я, блин, закипаю уже просто, так что деранем пивка сейчас. И еще, чувак, я надеюсь, у них там джин найдется, джин тоже будет самое оно».