(продолжение следует)

Давайте признаем это: так называемый президент США ничего не понимает и не контролирует. Он просто болван. Он делает то, что ему скажут; он говорит то, как его научили; он принимает решения, только согласовав их с кем надо. Он - Дурак.

Осознать этот факт для избирателей нашей страны нелегко.

Нет. Чушь. Президент никак не может оказаться Дураком. Только не сейчас, в момент, когда последние ошметки Американской Мечты болтаются на всеобщем обозрении. Именно сейчас в Белом Доме меньше всего нужен не нюхавший жизни барчук.

Ведь это и наш Дом тоже. Это наш штаб - место, где бьется подлинное сердце Америки. Нынешний президент лжет в лицо; ему плевать на жизни других людей - он глупо и безответственно планирует и осуществляет массовые убийства, лишь бы мы остались Номером Один в мире. По всему выходит, что он - Позорный Осел, шумливое и бессмысленное животное, без мозгов и чести.

Сказать, что этот милашка-президент, напоминающий лишенного мозгов Гуфи из мультфильма, все больше и больше походит на Ричарда Никсона летом 1974-го - значит грубо и незаслуженно оскорбить Никсона.

А чего? Я правда сказал так? Неужели такое возможно? Республиканец Новой Эры, эта похабная насмешка над словом «президент», вернее шлюха в обличье зверя под маской липового президента, действует так, что сам Ричард Никсон кажется теперь отъявленным Либералом.

Эти порочные твари-говнюки, которых мы выбрали себе на четыре года, способны принести своей алчностью нашим жизням, нашим душам и нашим любимым куда больше вреда, чем это в свое время удалось Никсону. Дерьмо-то какое! Никсон как-никак создал многое из того, что эти безмозглые ублюдки разносят сейчас вдребезги: Закон о Чистом Воздухе 1970-го года, Закон об Исчезающих Видах, Финансовая Реформа; он начал политический диалог с Китаем, и так да­лее, и так далее.

При Никсоне Америка жила куда более свободно, как в политическом аспекте, так и во всех других, чем в нынешний злой год Господа Нашего, 2002. Любое социологическое исследование покажет это, раз уж вы сами себе не доверяете.

Босс Никсон являлся сертифицированным чудовищем, заслуживающим немедленного импичмента и изгнания. Его создал бывший руководитель ЦРУ Дж. Эдгар Гувер - настоящий символ и покровитель коррупции и бесправия, не имеющий себе равных среди американских политиков за всю историю страны. Однако Никсону хватило мозгов, чтобы разобраться, отчего же славные патриоты-американцы терпеть его не могут. Он был Лжецом. Правда была создана не для него.

Никсон верил - и сам не раз говорил об этом - что президенту США негоже заниматься противозаконной деятельностью. Но Никсон так и не понял истины более высокого порядка, которая сформулирована в строчке Боба Дилана: «Должен быть чист и честен тот, кто живет вне закона».

Разница между отрицанием законов и военными преступлениями - это разница между педофилом и Педерастом: педофил только мечтает о разврате с детишками, Педераст же реально ему предается. Он накладывает свои грязные лапы на невинных детей, дерет их во все дыры и меняет их жизнь навсегда.

Стать объектом осторожных обхаживаний педофила - привычная составляющая американского детства, оказаться жертвой безумной страсти Педераста - погибель. Невинность не вернешь. Однажды изнасилованный, ребенок на­всегда становится Квиром (Фруктом) в собственных глазах, и это вполне равносильно убийству.

Ричард Никсон пересек эту грань, когда принялся убивать иностранцев в интересах «семейных ценностей». Джордж Буш с этого начал, когда пробрался в офис и начал убивать темнокожих детей во имя Иисуса и Американского народа.

Когда Мохаммед Али отказался вставать в колонну и отправляться убивать «узкоглазых» во Вьетнаме, он сказал так:

- Я ничего не имею против них, этих вьетконговцев. Ни один вьетнамец ни разу не назвал меня «ниггером».

На основании моих собственных убеждений и ценностей я согласен с ним. Он был Прав.

Когда бы каждому из нас досталось хотя бы по клочку величественной отваги Мохаммеда Али, эта страна и мир в целом выглядели бы куда лучше, чем сейчас.

Такие вот дела. Читай и плачь... Увидимся завтра, ребята. Вы обо мне еще услышите. Я - человек, говорящий от имени духа свободы и нравственности, который жив в каждом из вас. Черт! Кто-то же должен заниматься этим.

В глазах остального мира наша страна превратилась в нацистского монстра - нацию тупых и агрессивных ублюдков, которые предпочитают убивать невинных, а не жить в мире. Мы не просто Мрази, которые перегрызут горло за власть и нефть, мы мрази-убийцы, в сердце которых не осталось ничего, кроме страха и ненависти. Мы - отребье рода человеческого, и суд истории еще впереди. Социальное положение не имеет значения. Мрази - и все тут. Прочь с дороги, не то убьем.

Уродство изрядное. Джордж Буш не может говорить от моего имени, или от имени моего сына, или от имени моей матери, от имени всех людей, которых я уважаю на этом свете. Мы не голосовали за этих дешевок, трусливых и жадных убийц, которые говорят сегодня за всю Америку. Мы не будем голосовать за них ни в 2002, ни в 2004 - ни­когда.

Кто может отдать свой голос за этих нечистых на руку и лживых негодяев? Кто из нас горд и счастлив со всей этой невинной кровью на руках? Кто эти скоты? Полоумные говнюки, обожающие чуть что целовать флаг, облапошенные богатенькими мерзавцами вроде Джорджа Буша?

Это они хотели посадить Мохаммеда Али в тюрьму за то, что он отказался убивать «узкоглазых». Они полагают, что жестокость, тупость и растленность - неотъемлемые части американского характера. Это расисты, разносчики ненависти среди нас - это настоящий Ку-Клукс-Клан. И я мочусь в глотку этим Нацистам.

И я уже слишком стар, чтобы выяснять, нравится это им или нет. Пусть катятся к дьяволу.

ХСТ (2002)

Я лучше других знаю мой народ. Оттого-то я его так и ненави­жу.

Оттого так сильно люблю. Я патриот. Опасный человек.

Эдвард Эбби.

В среду вечером, за семь дней до выборов шерифа, мы за­сели на ферме «Сова» и перекрыли все доступы к этому ме­сту. С дороги дом казался темным, пустым и нежилым. Подъезд к ферме наглухо блокировали с одного конца здо­ровый джип, а с другой - голубой чеви, судя по номерам - из Висконсина. Так что попасть на ферму представлялось воз­можным лишь при помощи ног: бросить машину на дороге, подняться на невысокий холм и пересечь довольно-таки не­маленький двор, залитый ярким светом прожектора... либо подкрасться к дому сзади, по одной из двух меж, что отделя­ли дом от Национального Парка «Белый лес».