и тут же, между деревьев, я увидел, как несколько человек получают оплеухи и в чём-то оправдываются перед группой других товарищей. Я резко прибавил шагу и уже через пять секунд врубился в строй гопников. И первому попавшемуся под руку воткнул правым боковым точно в ухо. Второму с левой двинул куда-то по скуле. Но тут на меня кинулся какой-то психопат с дубиной народной войны. Не знаю как, но дубину мне удалось пропустить мимо себя, и врезать этому партизану в лоб так, что даже костяшки кулаков жалобно заныли. В это время с одного края я заметил как метелит незваных гостей Букиевский, впереди толкался, кажется, Леша Прудников и другие наши парни, а вот куда потерялся Черенков, видно не было.

Вдруг откуда-то с боку кто-то больно пробил мне в ухо, наказав тем самым за секундную растерянность. Однако второй удар этого типчика я спокойно принял на блок, и в свою очередь провёл учебно-показательный апперкот в челюсть. Парень охнул и рухнул на землю. Я опять покрутил головой, но Феди нигде не было!

— Валим мужики! — Гаркнул кто-то из чужаков и драка мгновенно превратилась в бег по пересечённой местности, где одни бегут, а другие догоняют.

— Черенков, едрён батон, ты где? — Выкрикнул я, не приняв участия в погоне.

— Тут я, — просипел Фёдор и я заметил его фигуру, прислонённую к стволу сосны.

— Ножом пырнули?

— Нет, на пенёк упал, — захихикал Фёдор Фёдорович.

Затем на место разборки стали подтягиваться хмурые футболисты, которых больше сейчас волновало то, что трехлитровая банка вина разбилась, а не то, что завтра Бесков устроит всем знатную выволочку.

— Все живы? — Буркнул я.

— Да живы, живы, погуляли называется, — ответил кто-то из наших.

Я посмотрел на синяк, который у Черенкова скоро зацветёт на лбу, потёр своё уже опухающее ухо и громко сказал:

— Завтра, если Константин Иванович спросит — в чём дело? Скажем, что повздорили при обсуждении прошедших на Кубке игр. И наши синяки — это следствие неравнодушного отношения к делу. Вот так.

Глава 11

Перед сном я ещё раз осмотрел синяк, который вылез на боку у Черенкова, и в сотый раз себя обругал последними словами, за разгильдяйство, и к своему облегчению понял, что на этот раз обошлось без серьезного повреждения. После игр на теле и похуже отметины бывают.

— Значит, Фёдор Фёдорович, тебе своего здоровья ради коллектива не жаль? — Хмыкнул я.

— Все побежали, и я побежал, — пожал плечами Черенков.

— А ты когда в последний раз дрался? Во дворе, когда тебе было лет шесть? Или ещё моложе?

— Да меня как-то никто не задирал.

— Тогда будем учиться махать кулаками прямо сейчас. — Я намотал на свои ладони два полотенца среднего размера, и мысленно представив, что одет в боксёрские лапы, сказал. — Встань в боксёрскую стойку, которую видел по телевизору. Руки подними выше к подбородку, голову в плечи втянул, ещё сильнее повернись ко мне боком.

— Так? — Спросил Фёдор, с первого раза интуитивно приняв практически идеальную боксёрскую стойку.

— Ну, вот, а говоришь, что никогда не дрался. — Удовлетворённо кивнул я. — А теперь левой рукой бьёшь в мою леву лапу. А правой рукой в правую. Бокс!

Скомандовал я и тут же в мои ладони полетели кулаки Фёдора Фёдоровича. Ведь он как человек дисциплинированный привык тренироваться с полной отдачей. Удар левой был слабоват, а вот правой в мою ладонь прилетало не плохо. Поэтому я ещё немного потерпел и отдал вторую боксёрскую команду — «брейк».

— Завтра продолжим, — пробурчал я и, кивнув на книжки из горного института, которые лежали на тумбочке, спросил. — Фёдор Фёдорович, а ты после завершения футбольной карьеры в шахту пойдёшь работать?

— Так главное, чтоб высшее образование было, — растерялся Черенков.

— Не скажи, — усмехнулся я. — Поверь, время так быстро пролетит, что не заметишь, когда тебе стукнет сорок пять. И вот когда ты оглянешься назад, то сильно пожалеешь, что на разные пустяки пришлось размениваться и впустую тратить силы и энергию на то, что тебе не нужно. Чужой жизнью жить нельзя, тем более, когда у тебя есть призвание.

— Я ведь уже на третьем курсе, — пробормотал Фёдор.

— И замечательно. С «дедом» переговорим, пусть он тебя переведёт в высшую школу тренеров на второй курс. Вот и будет у тебя высшее образование, но не ради галочки, а ради будущего.

«Нечего раньше времени эмоционально себя истощать, — подумал я. — Скоро начнётся такая футбольная карусель — клуб, первая сборная, сборная олимпийская, еврокубки, мало не покажется. Не хватало ещё и на учёбе себя изводить, которая и здорового человек может довести до психушки. И такие реальные случаи на моей памяти были — писал человек диплом, переживал, волновался, изводил себя и поехал кукундером».

* * *

На следующий день в субботу на тренировке, не смотря на то, кто, как и где накануне покуралесил, пахали все и не роптали. Естественно позже, лет через десять, нарушение спортивного режима в молодости сильно ударит по здоровью каждого, особенно по работе сердечно-сосудистой системы. Но кого и когда останавливали предполагаемые проблемы будущего, когда хочется веселиться, выпивать и отрываться именно сейчас в настоящем.

Кстати, сегодня в Адлер на стадион «Труд» команда не поехала. Там тоже поле временно пришло в негодность, и автобус привёз нас на гаревую поляну, где прошёл недавний матч с одесским СКА. Квадраты, рывочки, работа с мячом в одно касание, в принципе всё занятие прошло по старинке. А вот от двусторонней игры в конце занятия Константин Бесков отказался. Он разбил всю команду на четвёрки и предложил провести мини-футбольный турнир. На поляну вынесли ворота для гандбола, оградили фишками четверть футбольного поля, Дасаева поставили в одну рамку, Прудникова в другую, а получившимся командам на матч старший тренер отмерил по пять минут.

В мою четвёрку попали: Фёдор Черенков, земляк Саша Калашников и миниатюрный форвард Миша Булгаков. Из чего следовало, что в защите придётся пахать мне одному, ведь Калашникова я сразу же определил в выдвинутого на остриё атаки форварда.

— Первыми играет команда Никонов с компанией и Романцев со своими архаровцами, — скомандовал второй тренер Фёдор Новиков.

Я посмотрел на состав наших соперников и присвистнул, так как если у нас не было ни одного защитника, то у четвёрки Олега Романцева, в которую вошли Хидиятуллин, Самохин и Букиевский, не было ни одного игрока из группы атаки.

— Работаем парни в контроль мяча, — сказал я своим партнёрам. — Булгак — ты закрываешь левую бровку, ты Федя — правую. У нас есть пять минут,