— И чё, нам даже по воротам не бить? — Резонно возмутился Саша Калашников.

— Хорошо, но по воротам побьём лишь на исходе третьей минуты матча, — согласился я с земляком.

И после свистка на поле начался форменный цирк. Первые тридцать секунд на своей половине поля мы гоняли одного Вагиза Хидиятуллина, который отвечал у той команды за игру в атаке. Затем в отбор втянулись Олег Романцев и Вова Букиевский. И мы ещё минуты две играли в два касания, принял мячик, отдал, ускорился на свободное место, получил обратный пас. Я даже вратаря Лёшу Прудникова попросил не брать мяч в руки, а играть ногами. К третьей минут уже гоготала вся бровка, включая тренерский штаб. В иных условия наши защитники без зазрения совести стали бы прыгать в ноги, выполняя рискованные подкаты, но на гаревом покрытии из мелкой кирпичной крошки много не попрыгаешь, чревато для здоровья. Я даже заметил, что посмеивается и наш «дед», Николай Петрович Старостин. И вот тогда, скинув мяч Черенкову и рванув вперёд, я скомандовал атаку.

Радиоуправляемый пас с правого фланга на тридцать метров вышел полной неожиданностью для команды Романцева. Саша Калашников, на которого насел Виктор Самохин, хорошо поставил корпус, принял мяч на грудь и, не опуская его на землю, коленом отправил в моём направлении. Я тоже не стал тратить время на то, чтобы опустить футбольный снаряд вниз. С лёту, так же коленом подработал его себе на ход, набежал, и когда мяч, ударившись о землю, передо мной подпрыгнул, двинул по нему что силы по воротам. Выстрел получился мощным и точным. Ринат отважно спарировал на гаревое поле, но отбить удар не смог. Поэтому мяч вонзился в дальний от меня верхний угол ворот.

— Это называется — вымучили, — удовлетворительно крякнул Бесков. — Ладно, смена составов. Никонов подойди, поговорим.

Старший тренер и его помощник Фёдор Новиков для меня на отдалённой от поля лавочке расставили белые шашки. И Константин Иванович сказал:

— Показывай свои 3-5-2. С чем их едят?

Я покосился в сторону Николая Старостина и сразу понял, откуда подул ветер.

— Расстановка интересная. — Пробормотал я. — Но я внимательно понаблюдал за всеми имеющимися на сборе футболистами и пришёл к выводу, что 3-5-2 нам не годится.

— Да он же ненормальный! — Вспыхнул Новиков. — С тобой как с взрослым человеком говорят, а ты кочевряжишься!

— Вот смотрите. — Я вернул четвёртую шашечку в линию защиты. — Это у нас — Романцев, Самохин, Хидиятуллин и Букиевский. Теперь внимательно смотрим вот сюда. — Перед четвёркой защитников по центру я выставил три шашки в треугольник. — Опорный полузащитник — Сергей Шавло, а рядом два ключевых центральных полузащитника — Гаврилов и Черенков. Это тройной мозговой центр команды. Далее выдвинутый нападающий — Калашников. Вы сейчас видели, как он должен действовать — принять мяч, стоя спиной к воротам, укрыть его корпусом и скинуть на врывающихся в атаку вингеров, то есть крайних атакующих полузащитников. — Я поставил ещё две шашечки по краям и сказал. — Правый вингер — Георгий Ярцев, левый — я. Этой схемой мы всю Высшую лигу растерзаем, и называется она — 4-3-3.

— Высшую лигу он растерзает, — усмехнулся Бесков и тут же засмеялся Новиков. — Ты сначала в стартовый состав пробейся на матч против пермской «Звезды».

— Тебе, Никонов ещё пахать и пахать, — поддакнул Фёдор Новиков.

— На всем ещё многому надо учиться, — пробурчал я.

* * *

Вечером на посиделки под чай, меня с Федей внезапно пригласил Юра Гаврилов и Сергей Шавло. Юра для чая выставил несколько бутылок пива, я для этого дела сбегал в буфет и принёс несколько бутылок «Пепси-колы» с красивыми красно-бело-синими крышечками.

— Лихо вы нас сегодня на тренировке обули, — хмыкнул Гаврилов, включив магнитофон, из которого затрещала подпольная запись концерта Владимира Высоцкого, где он кроме песен ещё о чём-то общался со слушателями.

— Мы сегодня вообще всех обули, — важно заметил Черенков. — Грамотную тактику выбрали. Контроль мяча и кинжальные атаки с ходу. Правильно я сказал? — Спросил меня Фёдор Фёдорович, который после моего внушения, что с горным институтом пора кончать, даже улыбаться стал чаще.

— Хотелось просто показать Бескову смысл отрабатывать мелкий и средний пас. — Я пожал плечами, разливая в два стакана пепси, а в два другие холодное «Жигулевское» пиво. — Скоро в Европе появятся такие команды, которые этим мелким и средним пасом до семидесяти процентов времени будут контролировать мяч. Попробуй таких обыграй.

— Ну, да, — согласился Сергей Шавло, — когда бегаешь и отнимаешь мяч, силы уходят быстрее. Давайте мужики за футбол и за «Спартак».

Мы с Федей подняли стаканы с пепси, Юра и Сергей с пивом, и тут как на заказ Высоцкий заиграл очередную шуточную песню, более известную в народе, как «Милицейский протокол»:

Считать по-нашему, мы выпили немного.

Не вру, ей-богу. Скажи, Серега!

И если б водку гнать не из опилок,

То, что б нам было с трёх, четырёх, пяти бутылок?

В этом месте песня прервалась гоготом слушателей из динамика кассетного магнитофона «Mitsubishi T-630».

— Гениальный человек, — кивнул на магнитофон Юра Гаврилов. — Он как-то перед нашей сборной выступал, так я ему руку пожал.

— И год потом не мыл, — хохотнул я и, кивнув в угол, где лежала гитара, спросил. — Кстати, кто на инструменте может?

— Да так, — улыбнулся Шавло. — Все бренчим помаленьку под пивко и сушёную воблу. Главное, чтобы Бесков не слышал.

— Тогда посмотрите — не идёт ли Бесков? — Загадочно спросил я и взял в руки гитару, на которой несколько простых композиций ещё со студенческих времён играть умел. — Эту песню сочинил, конечно, не Владимир Высоцкий, но тоже очень одарённый человек, называется «Песня без слов».

— Одна музыка, что ли будет? — Усмехнулся Юра Гаврилов, выключив магнитофон и разлив по стаканам пиво и пепси.

— Терпение Юрий Васильевич, — пробурчал я и ударил по двум верхним басовым струнам гитары, чтобы песня Цоя в моём исполнении приобрела более тяжёлое рок звучание:

Песня без слов, ночь без сна,

Все в свое время — зима и весна,

Каждой звезде — свой неба кусок,

Каждому морю — дождя глоток…

С каждой цоевской строкой, которую выдавал я «на гора», снисходительная улыбка с лица Гаврилова, наиболее интеллектуального футболиста в нашей красно-белой банде, постепенно сходила на нет. А при исполнении припева поменялся в лице и Черенков:

Снова за окнами белый день,

День вызывает меня на