живо интересовавшаяся всем, что было связано с мальчиками.

—

Все меньше и меньше, — призналась Люси, но в

голосе при этом звучала надежда. — Когда я только здесь

оказалась, думала, умру от боли. Я мечтала, как сбегу из дворца и

вернусь к нему, но это были всего лишь мечты. Я ни за что не

бросила бы отца, и потом, даже если бы мне и удалось выбраться за

дворцовые степы, то я все равно не смогла бы отыскать дорогу

назад.

Я немного знала историю жизни Люси. Ее семья продалась в

услужение Тройкам, чтобы оплатить матери Люси операцию. Но в

конце концов бедная женщина все равно умерла, а когда хозяйка

узнала, что ее сын влюблен в Люси, то продала их с отцом во

дворец.

Мэй и Люси устроились на постели. В распахнутую балконную

дверь веял напоенный садовыми ароматами ветерок. Сестра

вписалась в дворцовую обстановку совершенно непринужденно,

словно жила здесь с самого рождения. Дневное платье, будто

влитое, облегало фигурку. Она заплетала пряди волос Люси в

косички, тогда как основная масса свободно ниспадала на плечи. Я

никогда не видела Люси ни с какой другой прической, кроме

тугого узла на затылке. С распущенными волосами она выглядела

милой, юной и беззаботной.

—

Как это — кого-то любить? — спросила Мэй.

Я почувствовала укол ревности. Почему она ни разу не задала этот

вопрос мне? Потом вспомнила, что про мою любовь к Аспену не

было известно никому, и Мэй в том числе.

Люси печально улыбнулась:

Э ЛИ ТА

—

Это самое прекрасное и ужасное, что может с тобой

случиться. Ты понимаешь, что нашла нечто поразительное, и

хочешь, чтобы оно оставалось с тобой всегда, и каждую секунду

боишься, что можешь это потерять.

Я тихонько вздохнула. Она была совершенно права.

Любовь — это прекрасный страх.

Мне не хотелось углубляться в мысли о возможности потерь,

поэтому я вошла в комнату.

—

Люси! Какая красота у тебя на голове!

—

Вам нравится? — Она осторожно коснулась пальцами

тонких косичек.

— Это настоящее чудо. Мэй и меня тоже все время заплетала. Она

мастерица по этой части.

Мэй пожала плечами:

—

А что мне еще оставалось делать? На кукол у нас

денег вечно не оказывалось, так что вместо куклы у меня была

Амес.

—

Ну, — сказала Люси, поворачиваясь к ней лицом, —

пока вы здесь, будете нашей куколкой. Мы с Мэри и Энн сделаем

из вас красавицу не хуже королевы.

Мэй склонила голову набок.

—

С ней мне не сравниться. — Она быстро обернулась

ко мне. — Только маме не говори, что я так сказала.

Я прыснула:

—

Не скажу. Но сейчас нам пора собираться. Чаепитие

уже совсем скоро.

Мэй восторженно захлопала в ладошки и бросилась к зеркалу.

Люси собрала волосы в узел, умудрившись не распустить при этом

косички, и приладила прямо поверх них чепец. Я не могла ее

винить за то, что ей хотелось побыть в таком виде подольше.

-— Кстати, мисс, вам письмо, — спохватилась Люси и осторожно

передала мне конверт.

— Спасибо, — поблагодарила я, совершенно ошарашенная.

КИР А КА С С

Практически все, кто мог мне писать, сейчас находились рядом. Я

надорвала его и пробежала глазами записку, с первых же букв

узнав этот небрежный почерк.

Америка,

я с опозданием узнал, что семьи Элиты были недавно приглашены

во дворец и что наши родители с Мэй отправились навестить

тебя. Я понимаю, что Кенна в ее деликатном положении не

может путешествовать, Джерард еще слишком мал. Однако я

никак не могу понять, почему в числе приглашенных не оказалось

меня. Америка, я ведь твой брат.

Единственная мысль, которая приходит мне в голову, что это

наш отец предпочел оставить меня в стороне. Очень надеюсь,

что эта инициатива исходила не от тебя. Мы с тобой сейчас на

пороге великих перемен и можем быть весьма полезны друг другу.

Если членам твоей семьи когда- либо еще будут предложены

какие-либо привилегии, не забывай про меня. Мы можем помочь

друг другу.

Ты, случайно, не замолвила за меня словечко принцу? Я просто

интересуюсь.

Жду твоего ответа.

Кота

Меня так и подмывало смять письмо и отправить его в мусорную

корзину. Я-то думала, что Кота оставил свои честолюбивые мечты

пробраться в высшее общество и научился довольствоваться

успехом, которого уже достиг. Зря надеялась. Я сунула письмо в

один из ящиков комода и решила, что не буду больше думать о

нем. Не хватало только, чтобы его зависть испортила мне радость

от приезда родных.

Люси звонком вызвала Энн с Мэри, и мы занялись

приготовлениями. Кипучая энергия Мэй, казалось, передалась

всем. Я поймала себя на том, что пела, пока мы одевались. Вскоре

явилась мама и потребовала, чтобы мы все посмотрели на нее

Э ЛИ ТА

свежим взглядом и сказали, все ли у нее в порядке. Выглядела она,

разумеется, безупречно. Она пониже и слегка полнее королевы, но

в своем платье казалась ничуть не менее царственной. Когда мы