— Как часто Огастас советуется с тобой?

— Почти каждый день. А почему ты спрашиваешь?

— У тебя хорошо получается.

— Я каждый вечер слушала за ужином, как отец обсуждает положение дел в Аруне. Не самые важные вещи, но мы всегда о чем-то говорили, и он спрашивал наше мнение и заставлял отстаивать его. Отец учил тактично обсуждать проблемы и находить им решение. Это были своеобразные уроки по искусству управления государством.

— И сколько лет тебе было тогда?

— Не помню. Знаю только, что мы занимались каждый день. Отец всегда прислушивался к мнению матери. Он искал у нее поддержки и свежего взгляда со стороны. Когда она умерла, он потерял интерес к управлению государством. Вот почему он отошел от дел так рано.

Мориана поставила чашку на стол и посмотрела на Тео:

— Я пугаю тебя, не так ли? Ты не привык иметь дело с женщинами, которые ожидают от своего возлюбленного не только физической, но и интеллектуальной близости. А я ведь предупреждала.

— Да, предупреждала. — И боже правый, ему хотелось большего. Он правил в одиночку. Всегда. Но сейчас… Ему нравилось беседовать с ней, приводить аргументы и выслушивать возражения с ее стороны. И она спорила с ним не ради самого спора, а чтобы облегчить его ношу…

— У тебя какой-то немного безумный взгляд, — заметила Мориана.

Все потому, что он только что понял, чего ему не хватало все эти годы.

Она поднялась с места и, подойдя к Тео, посмотрела в окно.

— Что это? — спросила Мориана, увидев на краю леса крошечный коттедж.

— Когда-то мать занималась там живописью. Сейчас в коттедже обосновались садовники.

— Ты не прогуляешься туда со мной? Через сад.

— Сейчас?

Она молча кивнула.

— Тогда тебе понадобятся шляпа и палантин, чтобы прикрыть плечи. И, может быть, зонтик.

Мориана глянула на него так, словно он сказал какую-то глупость.

— Что не так? Путь не близкий. А у тебя белая кожа. Ты можешь обгореть.

— У меня темные волосы, темные глаза, оливковая кожа, которая на солнце не обгорает, а загорает. Ты становишься похожим на мою мать.

Ее мать была настоящим тираном.

— Ты ведь знаешь, — пробормотал Тео, — что матери иногда оказываются правы, не так ли?

Когда они подошли к входной двери, их ждала горничная с широкополой шляпой в руках, зонтиком и легким хлопковым палантином. Мориана вздохнула, а Тео улыбнулся. Одному Богу известно, где его персонал откопал эти вещи.

Сначала Тео накинул на ее обнаженные плечи палантин и несколько раз поправлял его. Судя по всему, он больше привык снимать с женщин одежду, чем помогать надевать ее.

Затем наступила очередь шляпы, за которой последовали его солнцезащитные очки.

— Нужно взять с собой воду.

— Но мы собрались прогуляться по саду, а не покорять горную вершину. Почему ты такой…

— Заботливый?

— Я бы сказала — чудной. Я раз десять ходила туда с тобой. И раньше ты никогда не предлагал мне надеть шляпу.

— Это было не мое дело. Но ты спроси, сколько раз мне хотелось предложить ее. Однажды ты приехала в такой. Она была светло-зеленая с широкими полями и красной лентой в фиолетовый горошек. Ты заплела волосы в косу, которая свисала почти до пояса, и повязала ее такой же лентой, как на шляпе.

— Я помню ту шляпу. Но не помню, когда это было.

— Твой братец подначил тебя стащить из кухни немного вина, но ты отказалась, потому что и так провинилась два раза. Тогда он сам стащил его, потому что ты не могла провиниться больше, чем три раза в день, а тебе еще предстояли занятия танцами.

— И ты помнишь, в чем именно я оплошала?

— Судя по всему, ты неправильно подобрала туфли к платью, чем заставила краснеть свою мать перед ее подругами. А потом за обедом ты забыла кличку спаниеля одной из дам.

— Теперь помню. Как хорошо, что я не решилась пойти на поводу у брата.

Мориана чуть плотнее укуталась в палантин. В детстве ее повсюду сопровождала критика. Конечно же конструктивная. Но она так же была безжалостной и лишающей присутствия духа. И Мориана почти каждую ночь ложилась спать в слезах, убежденная в том, что она полное ничтожество.

— Я воспринимала критику слишком болезненно. Да и сейчас ничего не изменилось.

— Но ты работаешь над этим. Помнишь, как мы тебя называли? Мориана Первая. — Тео мягко улыбнулся, глядя на нее, и сегодня его глаза были больше голубыми, чем серыми. — Я никогда не видел тебя настолько красивой, как в тот день, в неправильно подобранных туфлях и все такое. И мне пришлось самому выпить немного вина, чтобы, вернувшись, дернуть тебя за косу. Я не мог допустить, чтобы ты не заметила моего повторного появления.

— Ага. А потом ты игнорировал меня до конца своего визита.

— Мне было четырнадцать. А ты была самой красивой девчонкой, какую я когда-либо встречал. Мне хотелось поднять поля твоей шляпы и поцеловать тебя, и вино почти придало мне храбрости. Но ты уже успела получить нагоняй, а я тогда был все еще хорошим мальчиком. Поцелуй я тебя, нам не избежать скандала, и мой отец надрал бы мне задницу. Поэтому нет ничего удивительного, что я игнорировал тебя.

— Почему ты вдруг решил вспомнить прошлое?

— Потому что исповедь полезна для души. — На его лице заиграла озорная улыбка. — Я до сих пор жалею, что не сделал этого.

С этими словами Тео вдруг нырнул под полы ее шляпы и нежно чмокнул ее в щечку.

Мориана удивленно приподняла бровь.

— Ты сказала, что мечтаешь о романтике.

— Необходимости в ней больше нет. Ты ведь теперь свободен или ты забыл?

— Знаю. — Он спрятал руки в карманы и посмотрел на горизонт, давая Мориане возможность разглядеть его ястребиный профиль. — Но, может, мне все равно хочется ухаживать за тобой.

После обеда, исследовав вместе с Аури шкафы королевского гардероба, Мориана решила, что Лизендах — настоящая сокровищница красоты. Тео вернулся к себе в кабинет, и разведывательные работы продолжились без него. Вещи его матери унесли, но три пустые комнаты, выделенные специально для одежды, шляп и обуви, и сейф для драгоценностей размером с буфет говорили о том, что эта женщина любила наряжаться и не знала ограничений, когда речь заходила о том, чтобы удовлетворить свою страсть.

— Если мне не изменяет память, последняя королева Лизендаха коллекционировала одежду различных эпох, — заметила Аури. — Наряды, которые столетия назад носила знать. Венецианские маски, российские мундиры и все такое. Хочешь поищем их?

Один из телохранителей, стоявший неподалеку тихо кашлянул.