litbaza книги онлайнСовременная прозаМеня зовут женщина - Мария Арбатова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 82
Перейти на страницу:

* * *

В малом зале Дома литераторов показывают слайды, и экспансивная госпожа Хофман, хозяйка центра, экспансивно комментирует их:

– На этом слайде вы видите церковных фундаменталистов, которые встречают женщин, идущих на аборт, проклятиями и криками «убийцы!!!». Вы видите в их руках плакаты с изображением детских скелетов. Они доводят бедных женщин до истерик! Но ведь им нельзя этого запретить, ведь Америка – свободная страна! А на этом слайде вы видите волонтеров в оранжевых жилетах. Они защищают женщин от выступлений фундаменталистов, и этого тоже нельзя запретить, ведь Америка – свободная страна. В наш штат приезжают из разных городов – ведь вы знаете, что в половине штатов аборты запрещены и женщина рассматривается как детородная машина без права выбора!

Ведь Америка – свободная страна! Ха-ха-ха!

Вспыхивает свет, и пожилые писатели толпятся вместе с молодыми врачами возле улыбчивой мулатки, раздающей футболки с надписями «Феминистское правительство в изгнании» и «Сделайте мне аборт!».

Подруга подводит меня к заведующему гинекологией, в которой будут демонстрироваться новые технологии.

– Перед вами президент феминистского клуба, – хихикает она.

– Очень приятно, – говорит заведующий. – Вы, вероятно, хотите посмотреть, как американцы будут работать в нашей больнице.

– Нет, – говорю я. – Я бы хотела сделать аборт. И, если можно, не у американского врача.

– О, – улыбается он. – Оказывается, деятельницы феминизма тоже беременеют. Когда же они в таком случае борются за права женщин?

– В промежутках, – жалобно сознаюсь я, и мы обмениваемся визитками.

* * *

Хорошо бы попасть к мужику. Нет ничего унизительней услуг женщины-гинеколога, когда приходом своим заставляешь ее делать сверхъестественные для нормального человека вещи: лезть в гениталии однополого. И при этом подвергаешь сомнению собственное право быть женщиной и беременеть и чуть ли не начинаешь оправдываться за то, что… Да какое, собственно, ее собачье дело? И вообще, может ли женщина без патологии прийти в эту профессию, чтобы целый день копаться в том, в чем инстинктивно не должна копаться?

Мужчина придумал и создал гинекологию как науку и индустрию в мужском государстве. До этого она была искусством. Мужчина начертил и построил кресло, в котором комфортно чувствуешь себя только под наркозом. Мужчина поработил тебя логикой расплаты за твою беременность в одиночестве, его противозачаточные модели привели к тому, что убийцей становишься ты, и только ты. И все это он сделал, потому что он маленький, слабый и должен держать тебя в своей власти обманом.

Потому что, даже когда ты в сюрреалистической позе в придуманном им кресле, а он подле тебя, измученный десятком сегодняшних абортов, ты все равно можешь одним взглядом установить отношения раба и господина, потому что инстинкт – он ведь и есть инстинкт, иначе где бы мы были как вид! И врач, только что валившийся с ног от усталости, вдруг, облокотившись о кресло, пока ты натягиваешь колготки, с нулевой игривостью проводит ладонью по твоему бедру, на котором, увы, никак не спрячешь явные следы зубов, и заботливо говорит:

– По-моему, надо делать что-нибудь одно: или не оставлять следов, или соблюдать противозачаточную этику. Одновременно – это нонсенс.

– Зубы и беременность относятся к разным персонажам, – вздыхаешь ты.

– Я вижу, что проблем у вас еще больше, чем на вид, – говорит он. – Я сделаю все, чтобы вы ничего не почувствовали. Только, ради бога, ничего не предпринимайте сами.

– Спасибо, – говоришь ты (этот красавчик – лучший врач после завотделением) и идешь предпринимать все.

А кстати, следы зубов… Собственно, следы зубов уже есть в сюжете, ведь уже был телефонный звонок с нудным разговором про рукописи. Эти вечные рукописи, которые надо передать друг другу… Заходите завтра… Будет приятельница из Парижа, замечательная художница… Я вас познакомлю… Знакомы? Тем более… Париж такой маленький. Сколько? 10 километров? Всего? Впрочем, география – наука для извозчиков, как говаривал персонаж с отечественным менталитетом. Да и рукописи тоже. Всего доброго…

И что же ты будешь с ним делать при своем токсикозе? Он уедет раньше, чем ты оклемаешься. А по утрам уже тошнит, и дикая слабость все время. И это надо скрывать от домашних легендами: «Вчера пришлось много выпить; видимо, я устала; кажется, начинается грипп».

Ведь уже был звонок в какой-то там кооператив, который ставит женщинам какие-то там пластмассовые колпачки, якобы помогающие в 99 случаях. Ты знаешь, что твой случай в этом вопросе всегда сотый, но…

Оказывается, сегодня последний день, врач выезжает на дом, но дома это невозможно. В таком случае тебя встретит в 11 вечера молодой человек в фиолетовой куртке. Станция метро… Какая? Разве такая есть? Уже месяц как открыли. И пожалуйста, без провожатых! Это неудобно. И ты звонишь подруге и просишь:

– Запиши-ка телефончик этого кооператива. Скорее всего они там меня шлепнут, но, может быть, это лучший вариант решения проблемы.

И, сделав вид, что идешь на свидание, пилишь на эту месяц как открытую станцию метро и ждешь молодого человека в фиолетовой куртке; но человек оказывается таким молодым, что ты 30 секунд размышляешь, обнаруживать себя или нет.

– Скажите, а у вас есть диплом? – стыдливо спрашиваешь ты уже на эскалаторе.

– У меня есть не только диплом, у меня даже есть жена и дочь, – отвечает он с таким вызовом, что ты понимаешь, что если диплом и есть, то с позавчерашнего дня.

Метро окружено мрачной стройкой, и на шоссе надо пробираться по досточкам, романтично держась за руки. Потом долго ловится машина.

– Я бы, парень, с тобой махнулся, – говорит шофер с сальными глазками. – Крути всю ночь баранку, делай капусту, пока другие с девушками? Где справедливость?

Мы тяжело вздыхаем в ответ.

– Я предупреждал, что у вас это сделать удобнее, – говорит молодой человек, волнуясь, когда открывает дверь ключом. – Квартира коммунальная.

В коридоре на одной из калошниц сидят два унылых алкаша.

– Витюха опять с бабой пришел, – говорит один из них, оживляясь. – Витюха, давай к нам, мы еще не допили.

– Первая дверь направо, – шипит он мне в ухо и отрывает от себя цепкие соседские пальцы. Я вхожу в первую дверь направо. Небольшая комната освещена вспышками огня из «видика», в котором пылает стильный американский особняк, выплевывая из окон вопящих детей и женщин. Вплотную к «видику» придвинута детская кроватка, в которой спит малыш, и швейная машинка, за которой трудится девушка. Как можно спать в таком шуме и шить в такой темноте, остается для меня загадкой.

– Ложитесь на диван, – предлагает молодой человек, сбрасывая с дивана детские игрушки, ворохи одежды, газеты и сладострастно чешущуюся кошку.

– Сюда? – малодушно спрашиваю я.

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 82
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?