и тонкая пока ещё прослойка зарождающейся художественной литературы. Жизнеописания выдающихся богатырей трансформировались в романы о героях, побеждающих зло и причиняющих добро. Душевные терзания дев на выданье, мечты подростков-мещан о превращении в богатырей, даже осуждаемые обществом интрижки женатых князей с дворовыми девками с печальным концом для обоих — всё пытались пока ещё неумело описать и выдать в популярных литературных журналах.

Вот один из таких журналов Тихон и взял с полки. И, наученный горьким опытом, заставил себя пройти в читальный зал и сесть за парту, прежде чем начать читать.

О, пятая глава. Судя по названию, какой-то детектив, что ли? Ну да. Дьяк разбойного приказа, опрос свидетелей, улики, понятно. Следующая? О, стихи, сразу четыре страницы. Неплохие, кстати. О любви и разлуке с суженой. Что ещё? Снова глава, но уже двадцатая. Судя по цветочно-воздушному названию — что-то ориентированное на замужних сударынь. Ну, так и есть. Охи, вздохи, разлучница-завистница, муж лопух, соседки сплетницы. И нежданная помощь от свёкра и свекрови. Неплохо. Слишком приторно для Тихона, но написано неплохо. И не беда, что это аж двадцатая глава. Для Тихона и так было понятно всё произошедшее по оговоркам и размышлениям главных героев.

— Отрок, ты на урок не опоздаешь? — услышал Тихон над ухом участливый голос деда-библиотекаря и вздрогнул.

Бросив взгляд на часы, висящие над дверями в библиотеку, парень с удивлением понял, что уже почти двенадцать. А это означает, что он опаздывает на следующий урок. Вот же! А он только заинтересовался следующим отрывком! Ай, ну и ладно. Потом дочитает, вечером.

— Я возьму домой, ладно? — спросил Тихон, подхватывая перевязанную стопку учебников из рук библиотекаря.

— Возьми, возьми, я уже её на тебя записал.

— Спасибо, деда! — крикнул Тихон, выбегая из читального зала.

— Ах ты! Какой ещё деда?! Ох придёшь ты ко мне…

Упс, ошибочка вышла. Ну, придётся её исправлять! Потом, сейчас важно новых ошибок не наделать.

* * *

Еле притормозив у уже закрытых дверей класса, Тихон пару раз глубоко вздохнул, успокаивая сердцебиение и дыхание. Нет, он не устал. Просто взбежать по лестнице из подвала на второй этаж и при этом сохранить спокойный ритм дыхания не сможет никто. Физиология чистой воды.

Спрятав литературный журнал за пазуху, Тихон перехватил стопку учебников одной рукой, словно намеревался использовать их в качестве щита от гнева учителя. Хотя понимал, что это — никакой не щит, а простой предлог. Учителя бывают разные и методы их обучения — то же. Кто-то накажет опоздавшего вызовом к доске, кто-то — заставит стоять на входе пол-урока. Кто-то благодушно позволит недорослю сесть на место и не маячить перед глазами. Но для последнего нужен своеобразный предлог или особый склад характера. А задача Тихона — этот предлог для учителя выставить напоказ. Так, всё, хватит размышлять, пора в дверь стучать.

— Простите, можно зайти? — спросил Тихон, приоткрыв дверь в класс после осторожного троекратного стука.

— О, Совин, вот и кандидат на выход к доске, — с холодной улыбкой сказал низенький толстенький мужчина, сидящий за столом учителя.

Сказал, кстати, на чистейшем бриттском языке, с лёгким южным акцентом. И Тихон понял, что попал. Не потому, что бриттский знал плохо, а потому, что наоборот.

Ну, не хотел его Хранитель отпустить в мир без награды. Не хотел, вредина такая. Вот и выбрал Тихон в качестве неё безопасный, как тогда думал, дар: знание всех языков мира. Вплоть до чтения и письма. И пришлось ему в княжеском тереме дополнительно к посещению академии заниматься с учителями иностранных языков, чтобы замаскировать дар под знание. Да, спалился. Взяв из библиотеки книгу на ордынском. Дядька заметил, как четырехлетка водит глазами по вертикальной вязи округлых закорючек и штрихов, ну и пошло-поехало. Пришлось притворяться, что Тихон добросовестно «изучает» язык.

Кто ж знал, что ордынский считается сложным, а учитель будет профессионалом и вида не подаст, что Тихон осваивает язык с чудовищной для обычного человека скоростью! Так что после учителя ордынского Тихону пришлось «изучить» и бриттский, и ханьский, и эллинский с египетским. И пришлось бы продолжать изучение других языков с той же скоростью, если бы не лишение статуса князя и переход в боярские дети. Теперь-то его точно не будут частными уроками мучить. У его приёмной семьи на это денег нет.

— Простите за опоздание, учитель, — ответил на академическом бриттском Тихон. — Позвольте положить учебники на парту.

Опа. Гробовая тишина. Ну, да. Не нормально ребёнку в десять лет так хорошо разговаривать на другом языке. Не нормально. Но если Тихон сейчас включит заднюю и сделает вид, что не знает язык, по которому его уже успешно проэкзаменовали — это будет ещё более странно. В его личном деле изученные им предметы и оценки по ним уже стоят. И если начнут разбираться… Ну стыдно будет Тихону смотреть в глаза того высокого и сухонького дедка-бритта, который его «учил» своему родному языку.

— Гм, позволяю, — всё также на бриттском ответил Тихону учитель. — И сразу возвращайся к доске, Тихон!

И да, по нормам бриттского языка, к человеку обращались только по имени или фамилии. Отчества не использовались вообще.

— Благодарю, я понял, — с поклоном ответил отрок и в полной тишине прошёл через весь класс к своей парте.

* * *

— Хорошо, теперь я могу с чистой совестью поставить тебе пятёрку, — скрывая потеплевшей улыбкой панику, сказал учитель бриттского языка. — Присаживайся на место, Тихон.

Монстр! Это не ребёнок, это настоящий монстр! Джон Карпентер полчаса гонял его по темам, которые уже прошли с классом, а потом — и по тем, которые только планировал пройти в будущем. И этот… отрок… не сделал ни одной ошибки! Как он в десять лет может ТАК знать бриттский? Свободно говорит, да ещё и пишет без ошибок! Духи земли, как такое быть может? Даже те, кто живёт в Королевстве и с младенчества общаются на бриттском, не так хороши, как этот отпрыск северных лупоглазых птиц!

И как теперь быть? Этому парню не просто не нужно посещать дополнительные уроки для того, чтобы получить лучшую оценку, он может вообще не ходить на уроки! И всё равно сдаст выпускной экзамен по бриттскому языку. Неважно, где, здесь, в Кремнах или в главном городе воеводства, Усть-Темернике. Возможно, только в Москове и найдутся те, кто сможет найти недостатки во владении бриттским языком этого Тихона. И то, Джон не был бы так в этом уверен.

— Благодарю, учитель, — сказал отрок с достоинством, которое трудно ожидать от десятилетнего школьника.

Да, такого достоинства не может быть