Когда прогремел колокол, Катька подскочила и взвизгнула. Я, честно говоря, почти его не заметила. Непростительная слабость! За то время, пока я балдела, глядя на рисунки, нас могли шесть раз покусать. Если не шестьдесят шесть. Да и в реальность я вернулась из-за Катьки. И посмотрела на нее с укоризной. Ну да, я тоже нервничаю, я тоже вся на иголках, но хрен кто от меня дождется признания в моих страхах! Сцена быстро очистилась от обжимавшихся парочек, и громкий голос произнес:

— А теперь, дамы и господа…

Дальше я уже не слушала, потому что за наш столик уселся третий человек. То есть вампир. Такой же очаровательный, как и вчера ночью. Светлые волосы свободно рассыпаются по плечам, обтянутым блестящей голубой тканью пиджака. Чем-то похоже на змеиную кожу. Блестящая и чешуйчатая. И рубашка более светлого оттенка. От этого глаза вампира казались гораздо ярче. На этот раз клыки не выпирали из-под губ. Он был похож на обыкновенного человека. Но что-то такое было вокруг него… Я не знаю как это определить, но за человека я бы его никогда не приняла. Интересно, а других вампиров я отличить смогу? Ладно, это потом. Если я хотя бы немного знаю Андрэ, мне еще представится чертова прорва случаев поговорить с другими клыкастиками.

— Здравствуйте, Юля. Катя.

— Не могу пожелать вам того же, — мгновенно ляпнула я. — Здоровье вроде как для живых. Или вам оно тоже нужно? — И тут же выругала себя. Блин! Надо было в детстве сходить к врачу и попросить укоротить язык метра на три. Оставшихся шести было более чем достаточно.

— Я вижу, вы все так же нахальны, — заметил господин Андрэ.

— Да что вы, вот увиделись бы мы на вступительных, — пропела я.

Ну да, тогда я вообще с цепи сорвалась. Ох, что я тогда несла…

— Юля, посмотрите на меня, — приказал клыкастик.

Я внутренне расслабилась. И подчинилась. Странным образом исчезли все звуки из зала. Я слышала только Дюшку. И тонула в его глазах. Таких голубых — голубых. Как персидская бирюза. Ну что такого, если я и буду ему повиноваться? Все равно нас правительство… хм, использует. Будет просто еще один хозяин…

— Что!? — дурниной взревело в голове. — Какой, твою маму, ХОЗЯИН!? Ты кто тут вообще!? Леоверенская — или тварь бродячая!? Да твой дед до Берлина дошел, твой прадед японцев на Сахалине в салат крошил, а ты!? А ну собраться — подтянуться — встать — послать!!!

И в следующий миг меня отпустило. Без всякой боли. Без иголок, как прошлой ночью. Безо всего. Просто я вдруг поняла, что могу быть свободна вне зависимости от желания нашего клыкастого гипнотизера. И посмотрела на Катю. Подруга была готова. Расширенные голубые глаза смотрели на вампира. И в них не было ни единой искорки мысли.

— Что, просто так, без гипноза, никто уже и не дает!? — звонко, на весь зал спросила я.

Дюшка так отвесил челюсть, что стали видны кончики клыков. И я этим тут же воспользовалась.

— Так, резцы на месте, нижние клыки увеличены, но не сильно, а вот прикус неправильный. А коренные зубы странной формы. Больной, вы в курсе, что у вас косые коренные зубы!? Эй, ты, не закрывай пасть, я еще верхнюю челюсть не осмотрела!

Дюшка так резко захлопнул рот, что чуть сам себя не покусал и воззрился на меня.

— Ты можешь не подчиняться моей воле?

— Могу. Я все могу, просто пока не хочу. А Катьку отпусти.

— Странно. Очень странно. — Дюшка даже и не подумал послушаться, а я решила пока не повторять. Хоть какую-нибудь бы мне инфу про этого вампира!

— А что — это первый случай?

— За всю мою жизнь, — рассеянно подтвердил вампир.

— Да ну! И сколько же вам лет?

Дюшка уже опомнился и расплылся в паскудной такой улыбочке.

— Столько, на сколько я себя чувствую.

— И на сколько же лет себя чувствует ходячий труп, — не отставала я.

— А вы бы сказали…

— Семьсот! — выпалила я. — Плюс-минус сорок лет!

С чего я так ляпнула — черт меня знает. Просто от фонаря. Как всегда. Иногда я ляпала такое, что самой оказывалось стыдно, но это оказывалось чистой правдой. Кажется, вампир тоже был удивлен.

— Семьсот тридцать два года, — сознался он.

— Почти, — обрадовалась я неизвестно чему. — Скажите, а Ивана Грозного вы не знали? А Петра Первого? Людовика Четырнадцатого?

Улыбка стала еще шире. Клыки сверкнули в полумраке.

— Вас так интересуют исторические личности?

— Я люблю интересные истории.

— А НАША история вас не интересует? Или вы живете прошлыми днями?

— За неимением лучшего, — передернула я плечами.

— Уверяю вас, скоро вам будет чем заняться и без истории.

— Это что — наезд?! — окрысилась я.

— Даже если и так! И что ты мне сделаешь?

Дюшка развалился на стуле, нагло и по-хамски глядя мне в лицо. А я вдруг поняла, что миром договориться не удастся. А раз так…

Эх, сгорел сарай, гори и хата! Не уважаете!? Так я вас напугаю до заикания — и научу уважать молодежь! Вы у меня навек заречетесь цапаться с Леоверенскими!

Я подняла бокал с водой и принялась разглядывать его на свет.

— А что вы вообще хотите от нас получить? Почему именно Катька? Мало ли других? Сами предложат, сами дадут, еще и отбиваться замучаетесь… почему вдруг Катька? Хотите выпить кровь или сделать ее вампиром?

— Вампиршей. И очень красивой. У меня, знаете ли, слабость к блондинкам. А ваша подруга очень хороша собой. И очень глупа. Идеальный вариант.

— Почему?

— Она красива и приятна, но она никогда не будет бунтовать.

Я кивнула. Да, на это у Катьки ума не хватит.

— Ее согласия вы не спрашивали.

— Зачем?

— Действительно, зачем бы!? Укусить — и вся недолга! Так вот! Она не желает быть вампиром. И я не желаю ей такой судьбы!

— От вас здесь ничего не зависит.

— Наверное. Но не проще ли купить в аптеке пергидроль и перекрасить своих кукол?

— Разумеется, проще. Но это будет подделка — а-а-а — аааааааааааааааа!!!!

Пра-авильно. Стоило Андрэ чуть-чуть отвлечься — и я тут же швырнула в него весь стакан со святой водой. Ну и попала, как ни странно. Пострадали грудь, лицо и немного рука. Но рука больше от стекла. А вот все остальное…

У меня было такое впечатление, что Дюшка просто течет в тех местах, куда попала святая вода. Как воск с горящей свечки. Я схватила второй стакан — и выплеснула его в лицо Катьке.

— Господи боже мой, иже еси на небеси, да сбудется слово твое, да будет воля твоя, да приидет царствие твое…

Я не зря заходила в церковь, я ведь там еще и книжку с молитвами купила. Вот только запомнила, наверно, не так. Но Дюшку и так скрючило. А Катька захлопала глазами. Я со всей дури отвесила ей затрещину.