— Очнись, ты, жертва аборта! Бежим!

Но сбежать мне не удалось. Рядом со скорчившимся Дюшкой материализовались еще трое. Девчонка и двое парней. Такие же бледные, плавно двигающиеся и клыкастые. Только темноволосые. Ой, твою зоологию… с тремя я одна точно не справлюсь, нашли терминатора! Но пытаться буду.

Не убью, так покалечу!

— Господин, что с вами, господин, — все трое захлопотали над Дюшкой.

Я сунула руку под свитер, достала флягу и отвинтила колпачок.

— Взять их, — прохрипел вампир.

И троица бросилась на нас.

Я неприцельно плеснула святой водой из фляги, но двое увернулись, а один смёл в сторону Катьку и, кажется, треснул ее по голове. Кажется — потому что я просто не разглядывала. Девчонка бросилась ко мне и схватила за левую руку.

Какая ж она была сильная…

Она бы мне кисть напрочь вырвала, но я треснула ее по лбу другой рукой.

А на руке-то браслет с крестами.

Теперь уже заорали мы обе. Причем она-то просто визжала, а я…

А у меня вырвалось внезапно прочитанное сегодня в какой-то книге:

Господи, дай покоя неспящим в ночи…

Пусть позабудут голод, золото и мечи…

Дай, наконец им смерти, дай им дорогу в рай…

Детям твоим заблудшим дай упокоиться, дай…

Я бы под расстрелом не вспомнила — что и откуда взялось. Кресты на руке полыхнули маленьким солнышком. А вампирша завизжала еще громче — и вдруг осыпалась на пол серым пеплом.

И тут мое везение кончилось. Третий гад просто снес меня в угол и приложил затылком об стену. Сознание помутилось, я поплыла куда-то в голубоватый туман, и последней связной мыслью стало: «Чтобы вы мной все отравились, паразиты!»

* * *

— Юля! Проснись!

К моему лицу поднесли что-то крайне отвратительное. Воняло так, что у меня челюсти сводило. Нашатырь? Или что-то более едкое? Носки они, что ли с Дющки сняли, после столетней носки, простите за тавтологию? Дрянь! Я расчихалась — и открыла глаза. И побольше втянула в себя мерзкого аромата. От него меня начинало мутить, но сознание прояснилось. Где я!? Что со мной!? Все что произошло, я вспомнила на удивление быстро. Точно! Я была в клубе. И там сильно подралась с вампирами. Как последний отморозок. Хотя дед был бы мной доволен.

Я ведь не терминатор. И не стала бы рисковать своей жизнью. Просто — просто никто бы нас оттуда не отпустил — живыми и невредимыми. Мне оставалось только подороже продать свою жизнь. И еще — вспомнить дедушкины рассказы.

А дед всегда говорил мне, что если драться — то насмерть. Либо ты победишь, либо тебя убьют. Либо… Есть еще и третий вариант. И дед рассказывал мне о каких-то старых народах. Кочевниках, что ли? А у них с чужаками все решалось так. Поединком.

Если чужак был сильнее воина племени, ему не просто оставляли жизнь и свободу, но его уже считали своим. Таким же полноправным кочевником, как и родившихся в степи. Да и у наших предков — славян были схожие обычаи.

Поэтому дралась я насмерть, но с трезвым расчетом. Если сразу не убьют — может перевербовать попробуют. А что не смерть — то шанс.

Если бы дед в свое время морально не поиздевался над фашистами (они узнали мно-ого нового о происхождении арийского народа и это новое резко расходилось с гитлеровскими доктринами, напоминая пособие по садо-мазо для зоологов-извращенцев)… Так вот! Если бы дед так не сделал, его бы просто расстреляли. С пулями не подергаешься и не побегаешь. Но его фашисты решили помучить. И спустили в прорубь. И дед выжил.

И именно этот вариант я просчитывала для себя. Жестоко? Зато я останусь жива. И моих родных возможно не тронут. Могут и тронуть, но в любом случае у меня будет больше шансов изменить положение вещей.

Даже если вас скушали — у вас всегда есть два выхода, не считая язвы с прободением.

Мне на голову обрушилось ведро с водой.

— Очнулась, ….!?

Это уже Дюшка. Какие нехорошие слова! И это в присутствии нежной, хрупкой, чувствительной женщины, девушки… Хам трамвайный, даром что вампир. Что ж, дальше притворяться не имеет смысла. А вот открыть глаза и осмотреться — более чем. Еще одно ведро воды заставило меня открыть глаза, тряхнуть головой (гудела она, как целая пасека шершней) и оглядеться вокруг.

Я сидела в большом кресле, в полностью пустой комнате. Ну не совсем пустой. Это у меня еще снотворное не выветрилось. Мозги постепенно приходили в норму и я воспринимала все больше деталей. Самым значимым предметом обстановки в комнате была кровать. Огромная и роскошная. Этакий сексодром. Темно-синее белье, чертова прорва белых подушечек в форме разных зверей. И ковры на полу и на стенах в голубых и синих тонах. Стенной шкаф-купе в виде зеркала. Рядом с кроватью — небольшие тумбочки. У шкафа — столик на котором (Ура! Ура!! Ура!!!) сложено мое добро. Ну и мое насквозь промокшее кресло. А под ним расплывалась большая грязная лужа.

Я осмотрела себя. Руки были крепко примотаны к подлокотникам толстой веревкой. А вот ноги были свободны. Это хорошо. И ботинки с меня не сняли. Как приятно, когда тебя недооценивают! А вот браслетов я лишилась. Как и крестика. Как и внутренних запасов святой воды. Интересно, а проволоку они нашли? Будем надеяться, что нет. Не хотелось бы.

Из-за кресла вышли двое. Дюшка. И Катя. Подруга шла как марионетка на ниточках. Резкие, дерганные, движения, неестественная улыбка, широко, по-кукольному, раскрытые глаза, растрепанные волосы, которые она даже не поправила. Дюшка тоже был потрепан и поглодан. Моими, моими стараниями! Я ощутила искреннюю гордость за себя. Не каждому удается ТАК потрепать здорового мужика, а уж если он еще и вампир…

Дюшка выглядел так, словно я его царской водкой полила. Пол-морды, плечо и часть груди просто изъедены, как картофелина — колорадским жуком (вот уж где натуральная американская диверсия из штата Колорадо! А мы все: шпиёны, разведчики, холодная война, экономические санкции! За всю страну не скажу, а только моим соседям по даче от колорадского жука в сто раз больше проблем, чем от всего НАТО вместе взятого). И смотрит на меня Дюшка, как на врага народа. Ну да мне не привыкать! А вот я его сейчас еще удивлю!

— Что, доволен, козел!? — Грубо, но зато полностью отвечает моим чувствам. — Справился с сопливой девчонкой и решил повесить себе медаль за боевые заслуги!? Чтоб ты сдох! Скотина!

Вампир оскалился, как мечта стоматолога — зубы мудрости — и те показал.

— Я пока недоволен. Пока… Но к конце этой ночи у меня будет намного больше причин для радости!

— Что, пластику сделаешь?

Ой, а это я зря. Или нет? Но Дюшке мои слова были хуже салата из редьки, хрена и черного перца.

— Сделаю, — прошипел он. — Знаешь, вампирам не надо долго заживлять раны. Я могу это сделать очень быстро. С помощью человеческой крови. Твоей крови. И крови твоей подруги. Ты уничтожила одну из моих служанок — и займешь ее место.