не хотел, но мы его, бедняжку, сороки любопытные, заставили проговориться. Не выношу такие фокусы!

– А мы теперь ничего не узнаем…

– Илонка, ты, доверчивая как божья коровка! Он уже полгорода обошел, а после визита к нам обойдет вторую половину. И везде или разыграл, или разыграет такое же представление. И остальные в отличие от нас купились на его финты. Спорим, я тебе через пять минут доложу подробности?

– Эээ… а как?

– Салай живут в верхнем городе. Наша улица имеет уклон вниз, значит, к нам он спускался оттуда. Кто у нас главная сплетница в начале улицы?

– Так… тетушка Богданне…

– Набирай ее номер на этом новомодном изобретении… как его… телефоне Гауэра-Белла27 и давай переговорную трубку.

– Алло! Дорогая Валерия, я право не знаю, как начать… но мне просто больше не кому обратиться…, только Вы, с Вашим знанием людей сможете дать правильную оценку этим слухам… или не слухам… скажите, стоит ли верить молодому Джеллерту Фодору? И если можно, то до какой степени? Неужели его рассказ про все эти подробности – правда? Да? Не может… как, и даже при свидетелях? А он откуда это может знать? Считаете, сам видел? Как один из свидетелей? Так он ее, что, … получается, выслеживал? А из каких соображений? Ооо! Думаете страсть и ревность? А так по виду и не скажешь, что его с ней что-то связывало… вроде всегда такой отстраненный… и держался при визите к нам так неприступно, как будто и ни при чем… эк Вы его ловко раскусили… а мне бы и в голову… ну, надо же… да, конечно… никому ни полслова!

– Так что там?

– Пять минут прошло? Нет? А подробности уже здесь! Значит, так: Ализ Салайне была обнаружена своим немолодым мужем Жигмондом и еще двумя свидетелями в тот момент, когда ее обнимал Эндре Будай. Обозленный муж требует развода.

– И что?

– Почти ничего, но уж очень вовремя Фодор там образовался в качестве свидетеля. И Жигмонда вовремя привел… Подставил он Ализ, как я подозреваю. Но теперь у госпожи Богданне таки есть повод за поговорить с бомондом. Она после моих намеков свято уверена, что у Фодора тоже был личный… ммм… марьяжный интерес преследовать Ализ … Пусть теперь попробует отмыться… И кстати… надо ее пригласить на кофе-гляссе с пирожными. Никто лучше нее не расскажет тебе все правила поведения на балу. Потому что я боюсь что-то упустить, а тебе ошибиться никак нельзя.

Каждый вторник в городе отныне ознаменовывался «птичьим базаром». Все молодые девицы города набивались в бальный зал ратуши и под унылые звуки оркестра музучилища до кровавых мозолей на ступнях зазубривали все фигуры обязательных танцев. А как иначе? Бал открывается и заканчивается вальсом, который практически у всех дебютанток был «поставлен» с детства. Но кроме него нужно было уметь блистать в таких непростых танцах как мазурка, котильон, полонез, падепатинер, падеспань, падекатр, па-де-Грас, венгерка и краковяк. А мэр, по самым свежим слухам, грозился открыть второе отделение бала невиданным танцем с интригующим названием – кадриль-монстр.

В перерывах между танцами самые знающие дамы города вбивали в головы молодежи правила поведения на балах. На балу приветствуется вежливость, учтивость… Запрещено громко и резко разговаривать… выражение лица… любезным… галантным… Держать себя в любое другое время грациозно, изящно и непринужденно… следить за положением рук и осанкой… нельзя облокачиваться на колонны или прислоняться к стенам зала… никаких ссор, нескромных взглядов и пошлых намеков… громкий смех и злословие недопустимы…

Девушкам допустимо принять приглашение на танец заранее, как до самого бала, так и на балу. Однако если дама прибывает на бал, пообещав заранее больше трёх первых танцев, это могут счесть неучтивым… С кавалером всегда нужно вести себя скромно и размеренно, нельзя отказывать в танце без уважительной причины, каковой считается принятое ранее другое приглашение…. Допустимо протанцевать с одним партнером два-три танца, не следующих друг за другом подряд. Более трёх танцев могут позволить себе танцевать только жених и невеста… Если кавалер будет настаивать на большем, чем положено, количестве танцев, следует отказать, не желая себя компрометировать…

А последняя поездка на примерку платьев в Печ закончилась неожиданной встречей. Хорошо, что Илонка осталась погреться в ресторации, пока я наносила визит ювелиру, а то как бы я потом объяснялась…

– Это ты.

– Вы обознались или с кем-то меня перепу…

– Это ты. Я тебя везде узнаю и найду.

– Ладно, Лис, это я. И что? Осуждаешь?

– Мне наплевать. Я хочу быть с тобой и мне не интересно мнение других. И ты это знаешь.

Знаю, ой, знаю. А проблему-то эту надо решать… причем не одну…

– Мне нужна минимум неделя, максимум десять дней. Я напишу тебе на твое почтовое отделение до востребования. И… понадобится носитель. Справишься?

– Сколько раз тебе повторять, что я все для тебя сделаю?

Я уже чуть не часы считала до момента окончания этой нервотрепки, но выяснилось, что не о том я тревожусь. Накануне бала доктор Барна пришел с приватным разговором:

– Что с Вами, Питер? Вступление Илоны в права наследования прошло идеально. Бальный туалет готов. Венчальное платье тоже. Какие-то проблемы с Вашим назначением в столицу? Или у Вас предсвадебный мандраж?

– Нет… я, собственно, пришел рассказать Вам об одном крайне неприятном совпадении. Или не совпадении, тут уж как посмотреть… Вы в курсе, что Бела обхаживает. Вашу горничную Агнешку? Дело-то не в ней, а в том, что ее лучшая подруга Лилиана Козмане – дочь начальника госпиталя святого Эмерика. У дочери есть доступ к отцовскому сейфу с сильнодействующими средствами. Сегодня, перед окончательной сдачей дел преемнику я проводил последнюю сверку препаратов с учетными записями… и не досчитался двух граммов мышьяковистого ангидрида, в просторечии называемого белым мышьяком. Двух граммов! Это при том, что смертельная доза мышьяка для человека составляет от 0,05 до 0,2 грамм.

– О как… королевский яд… не пошлый крысомор какой-нибудь…

– А, главное, нет ни запаха, ни вкуса, а симптомы отравления им легко перепутать с симптомами холеры… Поэтому… Я бы очень хотел, чтоб завтра на балу Вы ничего не принимали из рук племянника. Я Вас очень прошу избавиться от этой горничной как можно быстрее под любым предлогом. Я настаиваю на замене всех Ваших лекарств. А об этой недостаче мне следует как можно скорее сообщить начальству и в жандармерию.

Я немножко подумала.

– Доктор, давайте поступим так. Я с утра уволю Агнешку. Я ничего не возьму на балу из рук Белы. Я рассчитываю, что сегодня Вы заберете все мои лекарства