Настя собиралась еще прибавить нечто очень важное, но ей не дали и рта раскрыть. Полицейские вскочили на ноги, наперебой стали совать Насте под нос фотографии, требовали взглянуть и сказать, что она ошиблась и что на фотографии Аня. Как поняла Настя, документов при теле обнаружено не было и эти двое очень боялись, что им придется иметь дело с неопознанным трупом.

– Нет, – мотала головой Настя. – Вы что, не понимаете? Это другая девушка. Это Камилла.

– Так вы ее знаете! – страшно обрадовались оба. – Так это же меняет все дело. Очень хорошо. Пусть не Аня Соловьева, а Камилла… Как ее фамилия?

Настя напрягла свою память.

– Камилла Валиева. Да, когда ее награждали, называли эту фамилию.

– Она тоже работает с вами?

Настя хотела сказать, что она-то как раз не работает ни с Аней, ни с Камиллой, но решила, что эта информация может и подождать.

– Камилла работает в «Оптике Плюс».

– А вы не знаете, у нее что-то тоже было с Олегом Крушининым? Ну, по слухам?

– Нет. Камилла встречается с другим мужчиной.

– Его имя?

– Вячеслав Крючков.

– Помощник генерального, – произнес румяный задумчиво. – Он ревнив?

– Никогда за ним такого не замечала.

Настя говорила совершенно искренне. Более уравновешенного и спокойного гражданина, нежели Славка, ей встречать не приходилось. Все-то у него вечно было разложено по полочкам, он всегда четко знал, что хорошо, а что плохо. Что хорошо, делал, а что плохо, того избегал. И не стал бы он ревновать Камиллу, просто бы порвал с ней, потому что изменять – это плохо, а плохого Славка возле себя не терпел.

– Какие-нибудь разногласия между ними случались?

– Нет.

– Ссоры?

– Нет. Впрочем, не знаю. Слава не из тех людей, кто устраивает спектакли и выставляет свою личную жизнь на всеобщее обозрение. Но я знаю, что у них с Камиллой были длительные и прочные отношения.

Только сейчас до Насти дошло, что случилось.

– Господи! Не может быть! Камилла умерла! Убита!

Она уже успела свыкнуться со смертью Ани. У Насти для этого было достаточно времени. И пока она выбиралась из своего дома, пугаясь каждого шороха и всюду видя притаившуюся убийцу, пока мчалась по двору к поджидавшей ее машине такси, пока добиралась на такси до Всеволожска, времени было предостаточно, чтобы смириться, что Ани больше нет. Но смерть Камиллы обрушилась на Настю со всей своей непредсказуемостью и жестокостью.

– Как же так? Я разговаривала с ней только вчера вечером. Когда ее убили?

– Это случилось где-то около трех-пяти часов утра. Возможно, несчастная в это время находилась во сне, что объясняет полное отсутствие сопротивления с ее стороны. Она умерла, даже не успев понять, что происходит.

– Но… не на ковре же она спала.

– Верно. Мы нашли в доме две застеленные постели. Одна из них принадлежала хозяйке. Кровать стоит в спальне, и сразу видно, что этим постельным местом пользовались постоянно. Возле кровати имелось множество всяких там женских штучек – кремы, лосьоны, бальзамы. Вся эта хрень, которую женщины любят в себя втирать перед сном. А вторая постель была устроена на диванчике. Ясно, что временный вариант, эта постель и предназначалась для гостьи.

– Значит, Камилла по какой-то причине осталась ночевать в доме у Вероники. А та ночью пришла к Камилле, задушила ее, а потом перетащила ее тело в гостиную? Но зачем?

Этого полицейские не знали, но зато они знали много интересного из жизни самой Вероники. Оказывается, Вероника была хорошо знакома сотрудникам отделения.

– На этой бабе статей висит больше, чем у меня пальцев на руках и ногах, – с удовольствием признался Насте румяный следователь. – Хулиганство. Мелкие кражи. Оскорбление достоинства. Клевета. Про мелкие телесные повреждения я уж и не говорю.

– И с кем она дралась?

– Да с кем угодно! С соседями, с учителями, с коллегами, с политическими оппонентами. Иногда мне кажется, что Вероника прибыла к нам с какого-то необитаемого острова, так она наивна. Вся та несправедливость, к которой мы притерпелись, свыклись с ней, перестали обращать на нее внимание, Веронику буквально заставляет кипеть от ярости. Юный увалень не уступил старику место в транспорте – оплеуху ему, чтобы впредь был бы почтительным к чужой старости. Продавщица нахамила – облить противную тетку селедочным рассолом, чтобы долго помнила правила обхождения с покупателями. А с тех пор, как Вероника связалась с этими промывателями мозгов, наша гражданка Балабасова и вовсе пошла вразнос.

– Почему же она до сих пор не в тюрьме?

– Правонарушения-то незначительные. Да и, по большому счету, действует Вероника хоть и грубо, но в чем-то она права. Ну и сами пострадавшие тоже не особенно жаждут крови, куда больше их привлекает звон монет. А родня у Вероники влиятельная и щедрая, денег не жалеет. Обычно все заканчивается примирением сторон в досудебном порядке и оплатой морального ущерба пострадавшей стороны.

– А кто эти промыватели мозгов?

– Объявилась у нас в городе одна дамочка с третьим глазом, а с ней некий отставной разведчик. Оба мошенники, конечно. Но головы людям дурят капитально. А возможно, что и впрямь какими-то методиками владеют. Не в полном объеме и по-дилетантски, но что-то они такое там в своем обществе развития интеллектуальных возможностей с людьми проделывают, что те совсем безумными делаются.

Настя вспомнила, что про эту секту упоминал и Олег.

– Родным Вероники такая дружба не нравилась. Но поделать они ничего не могли. Вероника их увещеваний не слушала. А потом стала посещать политические митинги, ушла в глухую оппозицию, начала кидаться и на правых, и на виноватых. Всех, кто живет хоть сколько-нибудь лучше минимального прожиточного уровня, стала считать своими личными врагами. В том числе и родственников, которые у нее были людьми небедными. В общем, после пары-тройки эскапад Вероники против своих же родственники сказали, что с них хватит. И с этого момента они умывают руки, а Вероника может строить свое идеально развитое энергетически и интеллектуально общество своими собственными силами.

– И вскоре после этого в доме у Вероники нашли труп Камиллы.

– Труп – это итог всех прежних выходок Вероники. Логическая развязка, я бы сказал.

– А вдруг это не Вероника ее убила?

Румяный Дормидонт согласился и сказал:

– Когда погибает женщина, в первую очередь мы обычно берем в разработку ее мужа или жениха. Вячеслав Крючков, правильно? Но с этим господином мы еще разберемся. Он от нас никуда не денется. Сейчас куда важнее задержать саму Балабасову. Она единственная, кто может нам рассказать о том, что происходило в ее доме сегодня ночью.

Единственная? Как бы не так! Были еще Олег с Кирюхой, которые хоть и наблюдали снаружи, но кое-что увидеть все равно могли. Но полицейским Настя про это не стала напоминать. Решила, что у них и так дел сейчас невпроворот. Телефонов родственников Вероники в полиции имелось в избытке. Родня была и впрямь большая. И чтобы обзвонить их всех и предупредить о том, что помощь Веронике отныне будет расцениваться как укрывательство опасной преступницы, времени нужно много.