Чтобы хоть как-то собраться, Маргарет стала подробно вспоминать поездку в почтовой карете, затем сосредоточила внимание на птице, усевшейся на крыше расположенного напротив дома. Утром небо было совсем серым, как это часто бывает в Лондоне. Маргарет, во всяком случае, частенько видела именно такое небо. А вот теперь ярко светило солнце! Удивительная перемена. Совсем не похожая на ту, что она чувствовала в себе.

Маргарет повернулась и посмотрела на графа.

Хоторн не шелохнулся, замер, как изваяние, лишь на его щеке пульсировала жилка. Ни улыбки, ни жеста, которые могли бы развеять напряженность, вызванную его словами. Ни в коем случае нельзя даже на миг нарушить разделяющую их границу. Нельзя! Маргарет точно знала это, даже не понимая почему. И все же ей так хотелось дотронуться до него!

– Один поцелуй, – произнес Хоторн таким тоном, слов но понимал, что Маргарет колеблется.

Ей следовало уйти, как только она увидела его в библиотеке. Вместо этого они играли с опасностью, флиртовали, упорно не желая замечать угрозы.

– Я вас не знаю, – проговорила Маргарет. Она была почти в отчаянии.

– Что вам нужно узнать обо мне, чтобы мы могли счесть это оплатой за поцелуй? – с нетерпением спросил он, хмуря свои красивые брови.

– Но почему именно я вас интересую? – Этот вопрос Маргарет задала лишь для того, чтобы скрыть смущавшую ее правду. Обе женщины, прятавшиеся в ее оболочке, – та, о существовании которой Маргарет узнала лишь недавно, и прагматичная, скромная, спокойная и добропорядочная вдова Эстерли – очень хотели его поцеловать. Их желание было столь сильным, что Маргарет уже ощущала на губах вкус его губ, вкус этого запретного поцелуя.

– Не знаю. – Хоторн нахмурился еще больше. – Признаюсь, именно этот вопрос я множество раз задавал себе за последние несколько недель.

– И что? – полюбопытствовала Маргарет. – Вы уже пришли к какому-то удовлетворительному ответу?

– Пришел, – утвердительно кивнул граф Монтрейн. – Я хочу один поцелуй.

– Да? И все?

– Да, когда все будет позади, меня перестанет тянуть к вам, напряжение ослабнет. И я, даст Бог, смогу сосредоточиться на неотложных делах – на работе и предстоящей женитьбе, – разъяснил Хоторн.

Пораженная словами графа, Маргарет оторопело уставилась на него.

– Я еще не женат, – сообщил Хоторн, приподнимая одну бровь, – и у меня пока нет невесты. Воспоминания о вас мешают мне подыскивать подходящую девушку.

Маргарет отвернулась к окну.

– Итак, надо понимать, – заговорила она, – если я позволю вам вернуться к привычному образу жизни, если мысли обо мне не будут донимать вас больше, это будет своего рода жестом милосердия, этаким благотворительным актом с моей стороны?

– Маргарет... – Его голос внезапно прозвучал так близко, что она едва не подскочила от изумления.

Хоторн стоял рядом и осторожно поглаживал одним пальцем воротник ее жакета, словно ненароком задевая сзади шею Маргарет. Следом за этим его палец скользнул глубже, под воротник, чтобы пробежать по нежной коже. Маргарет замерла, ее дыхание прервалось на мгновение, а потом она судорожно вздохнула.

Он не должен так прикасаться к ней, это недопустимо.

– Маргарет, скажи «да», – шепнул Хоторн, почти касаясь ее уха губами.

Женщина ничего не сказала в ответ, и Майкл продолжил:

– Я хочу понять, почему мне не удается вас забыть.

Маргарет медленно повернулась и посмотрела на него.

– Всего один поцелуй, – торопил ее Монтрейн. – А когда мы поцелуемся, волшебство растает, я снова стану самим собой.

– Один поцелуй... – рассеянно повторила Маргарет, стараясь держаться как ни в чем не бывало.

Маргарет медленно закрыла глаза и замерла в ожидании. В ее груди будто вспыхнули тысячи искр, ее щеки разгорелись, как раскаленная жаровня. Ее пухлые губы слегка подрагивали в ожидании, она дышала слишком тяжело, словно только что пробежала не одну милю.

Но вместо того чтобы отдаться сладости поцелуя, ощутить вкус его губ, Маргарет почувствовала, как Хоторн провел по ее губам пальцем. Открыв глаза, она увидела прямо перед собой улыбающееся лицо Майкла.

– Нет, не здесь, – сказал он. – Я хочу поцеловать тебя там, где никто не сможет нам помешать.

Она удивленно заморгала, растеряв всю свою уверенность.

По лицу Монтрейна пробежала легкая, едва уловимая усмешка, затем он подошел к небольшому столику.

Маргарет украдкой прижала руку к ноющей груди. Собрав вещи Маргарет, Монтрейн вернулся к ней. Он отдал ей «Записки» Августина X, сумочку, а затем помог завернуться в шаль.

Возле двери он обернулся и предложил ей руку. Маргарет изумленно посмотрела на него. Они обменялись взглядами, один из вопросов задан, и на него получен ответ. Хочет ли она поехать с ним? Да, хочет до отчаяния! Разумно ли это? Нет! Можно ли доверять этому человеку? В его обществе она с первой их встречи чувствовала себя в безопасности, но едва ли в этот момент можно было говорить о доверии с ее стороны.

Один поцелуй. Искушение, приглашение к дальнейшей любовной игре. Это было так привлекательно, что Маргарет не могла воспротивиться. Слово «желание» она не раз встречала в «Записках» Августина X, но в собственной жизни Маргарет никогда и не думала о нем. Один поцелуй – и все.

Возможно, она всего лишь хочет обогатить свою жизнь неким опытом, чтобы воспоминания о нем согревали ее в старости. «Я целовала графа», – сможет сказать она своим ученицам. И девочки будут заливисто смеяться.

Улыбнувшись, Маргарет протянула Хоторну руку и вместе с ним вышла из комнаты.

Громкие удары сердца, от которых содрогается тело возлюбленного, говорят о его способностях и запасе жизненных сил.

Из «Записок» Августина X

Они вместе вышли из дома графа Бэбиджа, встретив по пути только стоявшего у дверей мажордома. Монтрейн слегка кивнул ему, и он отступил назад, чего не делал при встречах с Маргарет.

Будь она дворецким, при виде графа, выходящего из дома с неизвестной, скромно одетой дамой, она бы, пожалуй, онемела от удивления. Впрочем, Маргарет, быстро забыла о возможных переживаниях слуги.

Монтрейн подошел к дворецкому, перекинулся с ним несколькими словами, а затем вернулся к Маргарет. Сдержанная немногословность графа больше говорила о его влиянии, чем болтовня некоторых людей.

Хоторн молча подвел свою спутницу к сверкающей черной карете, запряженной четверкой великолепных гнедых лошадей. С козел тут же спрыгнул лакей и распахнул перед Маргарет дверцу экипажа. Монтрейн шагнул в сторону, пропуская ее вперед, и не говоря ни слова ждал, пока она справится с нерешительностью и сядет в карету.

Наконец Маргарет тяжело вздохнула и уселась на сиденье. Монтрейн устроился напротив нее, спиной к лошадям. Шторки были раздвинуты, но Маргарет мало интересовал пейзаж за окном. Она предпочитала смотреть на Майкла.