Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И всё это в хмурой тишине, прерываемой лишь редкими фразами по самой крайней необходимости.
А после молча стояли втроём у костра, поворачиваясь разными сторонами, чтобы хоть как-то просушиться. Пронизывающий влажный воздух всё сильнее холодил, костёр дымил и трещал полусырыми дровами.
– Знаешь, Кадим, я всё больше склоняюсь к мысли переночевать в тепле, – усмехнулась Сафира. – Так что если нас не будет – не переживай.
– Как по мне, хоть бы вы вообще не возвращались, – откликнулся мараг.
– Ну и зря, я хотела оставить тебе огонь.
– Сейчас расплачусь.
– Как хочешь, – процедила Сафира. Не замёрзнет.
Гроза ушла за море, отсветы молний ещё мелькали вдали у горизонта, когда несмелый луч вечернего солнца скользнул по умытой земле.
– Пошли, – скомандовала Сафира.
– Может, оставить его здесь? – поинтересовался Лунар. – Отсюда на гнаране несколько минут лёта.
– В таком случае, затушите костёр! Давай, Кадим, своими ручками. А то слишком языкатый.
Ругаясь сквозь зубы, Кадим принялся засыпать костёр. Лунар несколько раз подбросил прелой мокрой листвы.
В этот миг Сафира ощутила, как в глубине души, будто в сердце, что-то нарастает, приближается, волосы вспыхнули, откликнувшись на проскользнувшее в пространстве напряжение. Почти как прореха в Передней Препоне, почти как возникновение Блуждающей…
На мгновение Сафира понадеялась, что ей повезло, что сейчас здесь появится плоскость, через которую они провалились в «соседнее пространство», и она наконец-то вернётся домой.
Однако в душе уже знала, что это не так, что Блуждающая Препона возникла иначе – совершенно неожиданно, резко, вдруг просто оказалась там и лишь тогда отразилась в чувствах.
Сейчас же что-то приближалось, словно вихрь, нарастающая точка, которая увеличивалась и звучала всё громче.
Сафира ощутила, как цепочка соскальзывает с распрямляющихся, горящих волос, повернулась к морю, откуда надвигалось неизвестное явление.
– Что это? – обратилась к Лунару.
Гнараны нервно били ногами по земле, им определённо не нравилось происходящее. Лунар же, наоборот, как-то странно смотрел вперёд загоревшимися глазами, после вдруг бросился к морю.
Сафира кинулась следом, отмечая краем сознания, что Кадим тоже следует за ними.
Яркая, сверкающая точка приближалась, скручивая пространство, искря и сияя множеством цветов, она пугала и манила одновременно, раскрываясь, разворачиваясь воронкой.
– Что это за хран?! – послышался сзади резкий оклик Кадима.
Лунар будто не слышал, бежал к этой странной пространственной воронке всё скорее, боясь упустить момент.
– Лунар! – позвала Сафира.
Он на секунду дёрнул головой, словно хотел повернуться, но остановил сам себя и лишь ускорил бег.
– Стой! – закричала она.
Воин остановился, судорога прошла по его телу, будто собирался бежать дальше, но что-то не позволяло.
Она перевела взгляд на усмехнувшегося Кадима и внезапно всё поняла.
Воронка ещё немного приблизилась, несколько мгновений сияла совсем рядом на пляже, солнечный луч преломился в ней, рассыпавшись цветными искрами, – а после так же неожиданно стала уменьшаться и отдаляться.
Лунар напряжённо застыл на месте, сжимая и разжимая кулаки, пока сияющий ураган исчезал вдали.
Сафира не могла поверить своей догадке.
«Какая же я дура!!!»
Нужно было всего лишь заставить рассказать Кадима всё! Если бы не это нашествие ДЭМов, она так и поступила бы. А потом… стало совсем не до того. Но даже если бы она просто потребовала от Лунара точного ответа – он не смог бы обойти приказ. А она же пыталась с ним по-хоро-ошему!
– Твоя фитарель была в его фитарели? – с ледяной яростью произнесла предводительница. – Всё это время? Отвечай!
В глазах Кадима сверкало презрение – идиотка, мол, только сейчас догадалась. Лунар обречённо кивнул, оборачиваясь.
– Знаешь, как нужно стоять в присутствии госпожи? – рявкнула она.
– Распоряжений не поступало, – отозвался Лунар.
– Бесишься от собственной глупости? – отвлёк внимание Кадим, стукнув себя по голове. Жест вышел нелепым.
– Сейчас вы у меня… отымеете друг друга, чтобы мало не показалось. Раздевайтесь, оба!
Померещилось, во взгляде Кадима мелькнула паника, но он быстро справился с собой. Лунар, стиснув до хруста зубы, молча исполнял повеление.
– Кадим, любимчик мой, ты первый. На колени.
«И чем ты лучше?» – вдруг всплыл вопрос в голове.
Сафира сдавила виски. Да, они всё исполнят, фитарели по-прежнему действуют. Но разве это принесёт удовольствие и удовлетворение? Ведь это только её вина, что не заметила очевидного – а то, что Лунар как мог скрывал местонахождение собственной фитарели, вполне логично и объяснимо.
Предводительница мимолётно взглянула в потемневшие непроницаемые глаза марага. А ведь когда-то заметила в них такую теплоту… Ведь он ей даже немного понравился…
– Стойте, – устало произнесла она, отворачиваясь. – Одевайтесь.
Села, прислонилась спиной к дереву. Сзади шуршала одежда, позвякивали доспехи.
– Спасибо, – послышался тихий голос Лунара.
– Зачем ты прошёл обряд верности? – поинтересовалась она. – Это только укрепило связь.
Он пожал плечами, подходя и садясь рядом на мокрую землю:
– Вспомни.
«Пройди обряд верности, и сохранишь жизнь». Да уж, прямой приказ, как тут ослушаешься? А она ещё подумала, что это его добровольный выбор.
Почему-то вдруг сделалось грустно и обидно. Где-то в глубине души хотелось верить, что он сам бросился её спасать. Обряд верности запрещает лишь причинять вред, но позволить упасть, не успеть долететь – вполне можно. Приказ же, отданный через фитарель, заставляет хранить хозяина от всего…
Шрам закололо, и Сафира машинально провела по нему рукой. Ещё одна догадка, так долго пробивавшаяся в голову, озарила сознание:
– Ты? Это была твоя фитарель?! Кто ты?
Так вот почему он переспросил, освободит ли она его полностью! А она так опрометчиво пообещала…
– Человек, – усмехнулся Лунар.
– Это не ответ, – нахмурилась Сафира. – Лунар – не настоящее имя? Кадим говорил, ты не можешь назвать настоящее…
– Это одно из моих имён. А уж последние три года меня все так звали.
– Хорошо. Рассказывай. Отвечай прямо и честно! Хватит мне ваших недоговорок. Кадим сказал, ты не мараг и не лиар.
Сафира запнулась, бросив взгляд на Кадима, который пристроился на коленях неподалёку, но, как ни странно, молчал. Лишь кидал презрительные взгляды.