Предводительница поднялась, растирая плечи, сделала несколько движений, разогреваясь.

Кадим уже сдал дежурство Лунару и спал. Лунар тихо ворошил палкой огонь, задумчиво глядя в него. На неё даже не посмотрел.

Немного посомневавшись, она приблизилась, присела рядом, протягивая руки к костру.

– Я обидела тебя? – наконец, решилась спросить.

– Забудь, – откликнулся Лунар.

– Расскажи о себе?

– Мне бы не хотелось… – Сафире показалось, в переливах его голоса снова звучит напряжение. Она пожала плечами:

– Как хочешь. Не настаиваю. Просто ты… действительно очень странный мараг.

Лунар усмехнулся, промолчав.

Сафира какое-то время раздумывала, что бы ещё спросить, после злилась на себя за то, что желает поддерживать разговор с извечным врагом, после размышляла о месте, в котором они оказались.

Едва ощутимые колебания силы на границе восприятия снова привлекли внимание.

– Ты чувствуешь это? – поинтересовалась, наконец, она.

– Что? – уточнил он.

– Вспышки… Будто… даже не знаю, как сказать. Похожие на Препоны, только маленькие… будто точечные.

– Чувствую.

– Что это может быть?

– Много чего.

Сафира снова покосилась на него, он по-прежнему рассматривал огонь, лицо опять стало таким же, какое предводительница привыкла видеть у себя в плену – улыбка словно и вовсе никогда не касалась его.

Осознавая, что подобный разговор ей не нравится, она отошла, повернулась спиной к костру и снова попыталась заснуть.

Сон приходил тяжело, но усталость всё же взяла своё, и до начала нового дня предводительница не видела сновидений.

День выдался таким же хмурым и пасмурным, как и настроение маленького отряда. Дожевав остатки вчерашнего мяса, воины затушили костёр и, получше закрепив доспехи, направились к гнаранам.

– Сегодня полечу сама, – хмуро бросила Сафира. Мужчины переглянулись, и она поспешила уточнить: – Лунар в седле. А ты, Кадим, пристраивайся как хочешь.

Лунар молча запрыгнул в седло, Кадим, чуть подумав, взобрался перед ним.

– Прости, я не девушка, – усмехнулся он. – Но раз могу устраиваться как хочу – предпочитаю так.

– Я бы предложил не идти сразу в селение, а сначала сделать над ним пару кругов и понаблюдать.

– Хорошо, – отозвалась Сафира, понукая животное взлетать.

Она смутно представляла себе, что можно понять с воздуха, тем более, никогда не видела селений. Но предпочла и в этом вопросе положиться на Лунара.

Двоих взрослых мужчин в доспехах гнаран нёс с ощутимым трудом и отставанием.

Сафира летела чуть впереди, хмурясь и злясь на себя, на Лунара, на Кадима и вообще на всё, а больше всего желая возвратиться домой. Там она его отпустит, конечно, отпустит, она же дала слово. И никогда больше не будет вспоминать!

Порывы ветра рвались в лицо, задували в глаза, выбивая слёзы и желание спрятаться от непогоды за тёплой каменной глыбой родного Рога. Сафира ощущала тревогу и усталость, желание упасть и всё забыть, и больше не возвращаться к решению этой задачи.

Примерно через час лёта показались стены, и Сафира поднялась повыше.

Такую постройку предводительница видела впервые. Много разрозненных коробочек с разноцветными крышами, между которыми оставлены проходы, а по ним ходят люди и ездовые животные, чем-то смахивающие на гнаранов – только меньше и без крыльев. Возле домов разбиты делянки, на них определённо что-то выращивается.

Стены немного выступали в море, где на волнах тоже покачивались огромные лодки – Сафира никогда не видела больших кораблей. Посреди города текла маленькая речушка.

Люди поднимали головы вверх, всматриваясь, указывая пальцами – похоже, летающие гнараны здесь оказались в диковинку.

Сделав круг, Сафира направилась обратно к лесу. Мужчины описали ещё один, прежде чем нагнать её.

Она отлетела подальше, чтобы из города к ним было не так просто добраться. Мысленно призвала Кадима. Вскорости мараги нагнали её.

Все спешились, расположились прямо на земле, образовав довольно широкий круг, в котором каждый не хотел приближаться к остальным.

– Ну что ты увидел? – обратилась Сафира к Лунару.

– Сложно сказать, – откликнулся тот. – Достаточно большое селение, даже, пожалуй, мелкий город. Стены, видела? Корабли. Во всяком случае, товары и еду мы там приобретём, а возможно, и сможем переночевать в нормальных условиях. Это уж сама решай. Но вот гнараны здесь определённо неизвестны, и как на них отреагируют – сказать не могу.

– Пусть кто-то один сходит, – внёс предложение Кадим. Сафира хмуро на него взглянула:

– И кто же, по-твоему? Ни я, ни ты ничего не знаем, а Лунар и без того слишком много скрывает.

– Ты ему уже не доверяешь?

– Никогда не доверяла марагам.

Сафира задумчиво отвернулась, ни на кого не глядя. Хотелось принять верное решение, но она совершенно ничего не знала о жизни за пределами своего мирка.

– Что ты предложишь? – спросила, наконец, снова у Лунара.

– Если не желаешь отпускать одного, можно рискнуть всем вместе. Других вариантов всё равно не вижу.

– А я вижу. Подойдём ближе, Кадим останется с гнаранами там, откуда сможет быстро к нам прилететь. А мы с тобой отправимся в селение.

– Как хочешь, – пожал плечами Лунар.

– Пойдём пешком вдоль побережья, чтобы не привлекать внимания, – добавила она. Мужчины промолчали.

Начал накрапывать мелкий дождик, неприятно пробираясь под доспехи, холодя и без того озябшие спины. Вдали над морем сверкали нити грозы, и вместе с ними Сафира ощутила колебания тех странных точек силы, которые периодически появлялись где-то на границе восприятия.

Мараги вели в поводу гнаранов, предводительница же шла первой, так, чтобы линию моря постоянно было видно. Она хорошо постаралась, отлетая подальше, и идти пешком пришлось несколько часов.

Когда дождь утих, она решила сделать привал и развести костёр, чтобы обогреться. Хотелось есть, однако Лунар сказал, что в селении можно будет приобрести еды, и она рассудила, что если Кадим поголодает – это пойдёт ему только на пользу. Лучше не тратить время на охоту и приготовление, а поскорее добраться до людей.

Воины сняли доспехи, чтобы вытереть насухо. Сафира потребовала рубаху Кадима, которую тот хмуро ей вручил, после чего, подумав, использовал и для своих. Какое-то время размышлял, не выполоскать ли в море, но решил лишь обсушить и надеть обратно.

Лунар также воспользовался собственной рубахой, поскольку листья и трава оказались слишком мокрыми.