class="v">Что жизнь твоя? Запретов груда,

Сомнений мусор, злобы прах.

Взгляни сочувственно на вещи:

Давно опередив тебя,

Они следили. Ты замечен

И их вниманием объят.

Но ты желаешь нас покинуть

И жить один, как мифоман.

Ты нами избран, ты любимец

И отдан на потеху нам.

Твоя судьба взята на привязь,

Она протянута насквозь.

А знаешь ли, что с ней ты вырос?

Смотри внимательно, до слез:

Одолевая ветер, птицы

К земле несут зерно небес.

Деревья, спящие, к тебе

Слепые обратили лица.

Пригнулся склон. Воздушный ток

Бежит бесшумно. Крик детишек

Его разбил, как всплеск.

…Ты кто?

Всего лишь бытия излишек.

74. Зеркало-растворение

Как гипнотический упырь,

Прилип к стеклу. Как будто кто-то

Меня навек к себе припер.

Люблю тебя, живое фото,

И, в нежности, других забыл,

А о себе не помню толком.

Нарцисс же зеркало разбил

И, вены вскрыв себе осколком,

В осколке видел глаз свой, кровь,

И умер, смерть свою размножив.

Ты в зеркало вошел, прохожий,

И наломал немало дров,

Развеяв воду на росу,

Не внял оптическим обманам

Той радуги, что на весу

И тайно прячется по граням.

И что? Раздвоился, без сил.

Дублер твой смотрит иронично.

Он замечает: след простыл,

И понимает: стерлась личность.

Из зеркала гляжу в глаза,

Свои, наверно, и не вижу…

А где же я? Легко сказать,

Сидел я долго, неподвижно

И растворился сам в себе,

В зеркальной, замкнутой судьбе.

75. Зеркало-повторение

Я зеркала люблю.

И мир, что в них таится:

Мнимость.

Четность.

Наука с мистикой в объятьях похотливых.

Притом —

Полнейшая отчетность,

И все ненужности отражены.

И без стыда другое «я»

Меня с презреньем повторяет.

Но взгляд его поспешно скрыт —

В нем радость обратилась скукой,

Насмешливость пропахла мертвечиной,

А свинство обрело пластичность.

Но это там.

Здесь —

Сожрала́ привычка.

В общем,

Зеркало приятно холодит.

76

Там щупали рояль и протирали клавиши.

Паузы пылью падали.

Дремала память там.

Там не было меня, физически,

Но мысленно я весь

Знакомыми путями шел.

Я пролезал на пол-ребра,

Я заходил на пол-аккорда.

Был скрип и ссадины.

…Музыка зализывала раны,

Мало, редко, неумело,

И, вдруг, хваталась за меня,

Как тонущая — мокрыми руками —

И лепетала долго мне,

Что я подвластен мебели,

Что я пришел оттуда, где сокрыта

Причина звукосочетаний,

Что я чужой себе, когда без них

Куда-то еду и чему-то рад,

Что мне дано сберечь тот свет,

Который вытолкнул меня из тьмы другой

На полусвет,

На тихую ладонь.

77

Бывает так.

Ты смотришь на предметы,

Расставленные вдруг и врассыпную.

Внезапно видишь:

Образовалась пустота.

Исчезнувшего нет.

Сомнительно чернеют тени,

Покой вещей нарушен, погребен.

И нет хотя причин для страха,

Тебя обнимет он объятьем инвалида.

Придет ли в помощь мир вещей?

Я доверял ему.

Я в комнату входил походкою отцовской,

Его задумчиво и без стыда ерошил,

Считал, что он свидетель прошлого,

Расхожий отпечаток бывшего,

Поделка бренная вчера…

Он ждал, чтоб я ушел.

Чтоб в жизни вечной, но короткой

Мы были порознь.

Я знал,

Впоследствии все вещи разбегутся,

Поодиночке,

A l’anglaise.

Я пробовал дыру заткнуть стихами.

Они в нее легли, как тень.

Поэт, ты здесь,

Хоть умер так давно.

Объединившее их «я» здесь было раньше.

Образовалась пустота.

Стихи перед читателем

Рассыпаны.

Как вещи.

78

Посвящается Лиле Юрьевне Брик

Я боюсь фотографии бабушки.

Она молодая.

Взгляд

Из тусклого глянца — вдаль —

В какую даль?

Не я ли там?

Глаз не сводил

При свете искр.

Красота была доводом крайним

Против бессонницы времени.

Долго, в дремоте,

Над ней, ослабевшая память витала.

Ее отпечаток был мигом души,

Разогнавшейся вольно.

Она,

В предвкушении дали,

Мерцаньем своим осветила,

Затем обогнала.

Ушла за пределы меня,

В побледневшее фото,

Обратно в окно

Общежитья умерших.

79. Пробуждение

Под утро все разделено

На голову, живот и ноги,

А прочее отдалено.

Недавно было, будто боги

Меня носили по полям —

Теперь с трудом воображаю —

Как хорошо один летал,

Желанье смерти утоляя.

Опять проснулся, нет покоя.

А чудится опять такое,

Что было только что, вблизи.

И луч дневной за занавеской

Ко мне спасительно скользит

И падает спокойно, веско.

80. Концерт стариной музыки

Соната велит поклон —

Люстры

Приседают.

Струны щиплют глаза.

Окно горит трубой.

В погоне за охотой

Застряли в горле собаки.

Толпа оглашенных чихает,

Партера поправив пробор.

Добавки желает лениво.

В молчаньи уходит музыка,

Монархически, как царь.

Наследуют аккордам

Сумрак, пыль и мышь.

А солнце где-то там

Закрылось с головой,

Оставив на улице крошки,

Ночные фонари.

81. Зимний старик

О Боже мой, как стар он был,

Бульвар пересекавший!

Деревья спали, старше ставши.

Он