Державин,

Немного темен и заржавлен —

Его дела не так плохи.

Звучащий царственно и ладно,

Он от презренья льстил царям

И Бога славил беспощадно,

И сам божественно упрям.

Но и его пожрала вечность,

От общей не ушел судьбы.

Сегодня царствует беспечность,

Во рту растут теперь грибы.

Наш век моторов и отбросов

Несется в космос — под откос.

А пес голодный смотрит косо:

«Что толку в людях… разве кость?»

Бог умер в пятницу.

Народ был крайне оживлен,

Носил по улицам большую задницу,

А к ней был орден прикреплен.

Послушай! Здесь был похоронен ты.

Разрыли кладбище дремучим трактором,

И землю мрачной красоты

Раздали бесталанным авторам.

Но худшее, скажи, последнее…

А мне совсем не до него —

Декабрьское, когда-то летнее,

Меня укрыло с головой.

89

Я должен был пройти от А до Z.

Известно это стало из газет.

Но, подождавши, я раздумал,

Глаза слезами чисто вымыл

И поспешил своим путем,

С которым жребий мой сплетен.

Мой путь, конечно, был начертан свыше.

Пониже шебуршили мыши,

Во тьме грызя ночную тишь.

Мой жребий провонял мышами.

Кота теперь не прикотишь…

Зачем? Ведь сказано: мы сами

Сгрызем зубами или без.

А жребий? Это жеребец,

В игре отбившийся от стада,

Не видящий за гривой зада.

Застряла косточка в глазу,

Забыл ты тех, кто есть внизу.

Иди себе, не озираясь,

Доволен ты, себе понравясь.

Победы облако ты зришь,

Самовлюбленный нувориш.

90

Я буду здесь один.

Завернутый в «никого нет».

По стене пробежит светотень —

Значит, пространством понят.

Излучаясь, синеет гул —

Замедленный крах мироздания.

Маленький, личный отгул

Практически временно дан мне.

Удачно меня пронесло

Мимо галопа толпы —

Силою тайного промысла

Спасся от грома копыт.

Иначе, наверняка,

Коммунально мог быть заперт.

Тогда такая тоска!

Не выпрыгнешь даже за́ борт.

Покоя и воли. На час!

Прошлое в спину не дуло б.

…И слово, что нужно, нашлось

И на́ руки село, как голубь.

Ударил крылом по губам,

Отвалился не сразу. Жирный.

Я не приметил. Ну, да.

Это снова все тот же, дежурный.

Отрезвев, я понял так:

Он залетел не случайно.

Не откровение, а факт,

Попросту — зов чрезвычайный.

Не уйдешь ты, придется пойти.

Казалось, забыли. Но вспомнили,

Не укроешься, как ни крути.

Костлявые роботы о́бняли —

И вот ты в толпе миллиардной

Индивидуумов, как и ты,

В ситуации довольно досадной

Ожидаешь конца суеты.

Сзади не знают, сколь плохи

Стали дела впереди.

Заглушили печальные вздохи

Звуки трубы из груди.

Горнист от усилий охрипнет,

Увлекая чужие умы.

Музыка сфер не погибнет —

С ней не погибнем и мы.

91

1

Мое единство с небом не расторгнуто.

На месте копошусь я, будто воткнутый,

Среди мечтаний мелко птичьих,

Себя в припевах обезличив.

Но эти сказки лучше жабьих,

Что, буднями себя ограбив,

Так ненавидят песни хрупких, —

Обнявших воздух, почву робких.

2

Так, бесконечность есть мечтанье,

Земли из мысли вычитанье.

Порвется шелковое облако,

Скользнет опора где-то по́боку —

Безмолвное паденье кверху —

Тому, кто видел, не до смеху,

Ему полет сей — вздох печали,

Который был уже вначале,

Потом определил развитие

И управляющие нити,

Сдержавшие движенья пугала,

Покрытого прозрачным куполом.

3

Где выход этого гербария?

Лишенный точных комментариев,

В нем сохнет все, жужжит и дохнет.

У самых торопливых — ног нет,

У осторожных — безопасности,

И к ласковым никто не ластится.

4

Тогда спасенье в маньякальности,

Забытой давностью за дальностью,

Сменивши угол на полградуса,

Решившей: не печалься-радуйся,

А только разгляди подробности.

Они всегда свежей, чем новости,

Полны весомости и музыки.

Им горько радуются узники,

Чья жизнь обобщена до крайности —

Крупинка жизни им что пряности.

Так вот чему учиться сытому,

Самим собой покрытому.

5

Кто сыт, тот неуч, полон пищи,

Желудка узник, пленник, нищий.

Он жаждет славы, но лениво.

Ему подробности не новы.

Пересеченье судеб скрыто в супе,

В хрящах с картофелем, в укропе.

В обжоре все жужжит и мокнет,

Он как котел, но он не лопнет.

В нем воздух сжат, стремясь на волю.

Он весь без сил, безвольем свален.

6

Кто станет с тяжестью пониже,

Того земли язык оближет.

Признавши скорбную потерю,

Отступит небо за деревья.

Лежи на каменной постели.

Зачем вообще жевал без цели?

Искал ты методом окольным,

А мог ведь прямо. Воля вольным.

92

Что, день, несешь мне вместо ночи?

Твой замысел велик, а я порочен.

За то, что растоптал с утра росу,

Я пополудни наказанье понесу.

Дремотою охвачена душа,

Живущая лениво, не спеша.

Ей чудилось, что прошлое приснилось,

Но этим ничего не объяснилось.

Луч утренний беззвучно лился в окна,

Ночных видений уменьшая вес.

Я не дышал, от ужаса не вздрогнув,

Опять почувствовал все