Вместо песка вернулась трава и над поляной поднялся штормовой ветер. Он кружился внутри купола, не находя выхода и набирал все большую силу.

Парнишка и старик пропали, а растительность и рельеф вокруг значительно изменились. Я на миг предположил, что уже проснулся и потянулся рукой до ближайшего валуна, но моя ладонь прошла насквозь него и я понял, что я все еще внутри воспоминания Аномалии.

Но оно было совершенно не похоже на предыдущее. Если в том я чувствовал себя уютно и гармонично. Будто меня усадили на диван и показывали фильм, то здесь и сейчас меня не покидало ощущение что я тут чужой.

Бесконтрольно бушующая энергия не стремилась впитаться в меня или научить, она разрушала и поглощала все вокруг и лишь полметра отделяли меня от этого урагана силы. Будь я внутри Аномалии меня бы захлестнуло потоком, но даже за ее границами я не чувствовал себя в безопасности.

Купол резко сменил цвет и окрасился в бордовый. Небо над головой затянуло черными как смоль тучами, и пошел ливень. Штормовой ветер появился и вне зоны Аномалии и начал с корнем вырывать деревья. С каждой секундой внутри воспоминания становилось все темнее и темнее.

Лишь частые удары молнии освещали пространство.

Я не мог пошевелиться и был способен лишь смотреть. Паралич охватил все тело, а инстинкт самосохранения требовал бежать. Все мои инстинкты вопили об опасности, но я ничего не мог сделать.

Во время очередной вспышки молнии я увидел по центру бушующей бордовой Аномалии росток ятрышника. Выглядел он точь-в-точь как в оранжереи Богдановой… Я не мог поверить своим глазам и качнулся вперед. Тело поддалось, вокруг стало немного светлее.

Ровно настолько чтобы я мог рассмотреть, как цветок медленно втягивается в землю, будто на обратной перемотке. Становится все меньше и меньше. Потом исчезает под землей. Спустя секунду область под ним окрашивается в ярко-алый цвет.

Алая область росла и расширялась до тех пор, пока не поглотила все свободное пространство Аномалии. Спустя мгновение, из-под земли потекли тонкие струйки крови, образовав кровавое озеро.

На моих глазах кровь начала стекаться обратно в центр, в ту точку, где несколько секунд назад рос ятрышник и медленно трансформировалась в силуэт ребенка. Силуэт без лица повернулся в мою сторону и протянул свою маленькую ручку.

От ребенка, сотканного из озера крови веяло ужасающим потоком энергии. Невообразимо могущественным и пугающим, но в то же время таким знакомым. Это определенно поток рода Жуковых. Это все кровь Жуковых.

Эта сила отличалась от той, что излучал парнишка в прошлом воспоминании. Она была мне более знакома. Она звала меня. Не в силах сопротивляться я протянул руку к ребенку и все померкло.

* * *

Я открыл глаза и все что смог увидеть, это вытянутую вперед руку. Но я не смог ни пошевелить ей, ни даже вдохнуть воздух. Тело оцепенело и не слушалось, каждая клеточка организма горела огнем, будто в меня вогнали миллион раскаленных тонких игл.

— Вернулся? Хорошо, — обеспокоенно затараторил женский голос и секунду спустя в моем поле зрения появилась Богданова, после чего контроль над телом вернулся.

Я жадно вдохнул воздух и закашлялся, тщетно пытаясь успокоиться. Как только кислород попал в легкие, я откинулся и расслабил все тело, потоки и энергоканалы. Прикрыл глаза и изо всех сил поочередно применял все дыхательные техники, которые удавалось.

Важно было успокоить потоки, тогда я смогу их смешать и запустить естественный процесс регенерации. Постепенно это удавалось и кризис миновал. Благо Богданова оставила меня в покое и не мешала.

Конечности онемели, но боль покидала тело. Правда, чем легче становилась агония, тем сильнее начинала болеть печать. А вместе с ней раскалывалась на части и голова, будто по ней ежесекундно долбили молотами.

Не знаю сколько я так пролежал, но по ощущениям не меньше двадцати минут. Когда в мышцах наконец ощущалась сила и все более-менее улеглось, я плавно поднялся и сел, опершись спиной на камень.

— Что это было? — нервно спросила Богданова, которая невероятно терпеливо не трогала меня все это время.

— Лечебные процедуры, — болезненно улыбнулся я и подмигнул ей.

— Да как ты в прошлый раз такое пережил! Без меня ты бы умер прямо там! — начинала закипать Василиса, не находя себе места, — меня бы Арсений потом на куски разорвал!

— Ты была рядом, и я чувствовал себя в надежных руках, потому и рисковал, — прохрипел я и постучал по горлу.

— Воды? Сейчас, — тут же поняла Богданова и полезла в спортивный рюкзак.

— С Арсом позже разберемся. Лучше скажи, как ты это видела со стороны? — попросил я, утолив дикую жажду.

Наблюдать за паникующей Богдановой было весьма забавно. Еще веселее будет, когда через минут пять мне удастся наконец усмирить красный поток и протянуть его по всем энергоканалам.

Тогда я стану втрое сильнее, чем был до этого.

Результатами эксперимента я доволен. Все три энергоканала восстановлены, а красный поток, который раньше составлял пять процентов от моей реальной силы, теперь был заполнен минимум на тридцать процентов. Насколько эффективно я смогу это использовать еще вопрос, но прогресс очевидный.

Боль печати вернулась до прежнего уровня и именно это я и использовал как ограничитель. Теперь я могу с уверенностью сказать, что инъекция ослабила печать, как минимум, в три раза.

— Ты зашел внутрь, отключился. Потом поляна внезапно начала излучать столько энергии, на сколько не способны сильнейшие места силы. Я попыталась подойти, но не смогла. Пришлось ждать и наблюдать за твоим состоянием. Все было хорошо, пока ты внезапно не встал и не пошел в самый центр. Тебе резко стало хуже и, если бы я не парализовала твое тело, Аномалия бы тебя сожрала, — с нарастающим негодованием в голосе проговорила Богданова и зло окинула меня взглядом.

Интересно. И главное сходится с моим внутренним ощущением. Проблема началась, когда я каким-то образом попал во второе воспоминание. Я это осознал, но не смог выйти. Или не хотел? Сложно сказать. Я точно держал в голове мысль, что Богданова рядом и вытянет меня, потому я могу рискнуть.

Сейчас, кажется именно так. Но что, если я был не способен выйти сам? Тогда это проблема. И что тогда? Брать Богданову с собой каждый раз?

— Твоя очередь, — прервала мои мысли Василиса, — рассказывай, что произошло. Не знаю в курсе ли ты, но, когда я говорила тебе о том, что Борис Жуков тренировал меня тут в течении десяти лет, я имела в виду совершенно не ЭТО!

— Хочешь сказать дед был не способен поглощать оттуда энергию? — удивился я.

— Чего? Поглощать? — ошалела Богданова, — да при мне он ее даже ни разу не вызывал!

— Но ятрышник он сорвал отсюда… — все еще не понимая проговорил я.

— Да. И кроме этого ятрышника в этом месте я не видела и не ощущала ничего магического, — тут же ответила Богданова, — до этого момента.