секрет которой не раскрыт до настоящего времени, и которая обладает невероятным количеством энергии, отдавая её в виде взрыва при разряде. «Секрет не раскрыт», и я заразился «его раскрытием». Знал на то время немного химию и строение атома. Несколько дней носил этот «секрет» в голове и, в конце концов, записал в своём «дневнике», что, очевидно, это сгусток ионизированной плазмы. А вот додуматься до того, почему он сохраняется в воздухе и удерживается длительное время, не сумел. Да и не задавал себе этого вопроса. А секрет-то не раскрыт до сих пор.

Но во время учёбы в институте заниматься научной работой не тянуло, особенно после того, как два наших студента-однокашника были привлечены к научной работе преподавателями физики, увлечённо работали по теме, и… были отчислены из института на втором курсе из-за долгов по экзаменам за первый курс. Поэтому «лёгкие» намёки от других преподавателей на научную работу мной всерьёз не принимались. А преподавателям-то студенты для проверки идей путем сопутствующих расчётов нужны всегда (правда, если сами преподаватели интересуются наукой, что отнюдь не обязательно в ВУЗовской системе образования, когда можно спокойно пересказывать на занятиях учебники, и считаться хорошим педагогом).

Но вот однажды во время лабораторных занятий на третьем курсе к нам, как бы случайно, зашёл наш заведующий кафедрой электропривода Игорь Васильевич Беляев. Он в это время готовил для защиты докторскую диссертацию «Электропривод накатов» и сходу спросил, кто из нас хочет заниматься научной работой с ним. Я, как и все остальные, молчал, хотя, как я потом понял, работать с заведующим кафедрой над его научными проблемами и престижно, и полезно для последующей учёбы. Но наше молчание не смутило его, и он, якобы не зная наших оценок, посмотрел в журнал и, назвав мою фамилию, предложил зайти после занятий к нему в кабинет. Вот так состоялось моё первое знакомство с действительно очень серьёзной наукой. Не вдаваясь в её подробности, скажу, что у меня интенсивно заработала моя полудрёмная способность решения проблем, и мне, к большому моему удовольствию, удалось вывести формулу изменения постоянной времени электродвигателя наката в динамике. Моя студенческая научная работа на эту тему долго сохранялась мной, пока не затерялась при многочисленных переездах. К сожалению, Игорь Васильевич Беляев, став руководителем моего дипломного проекта на тему «Полупроводниковый преобразователь для электропривода наката», скончался за три недели до моей защиты. Так вот оборвалась моя научная работа в этом направлении.

Учёба учёбой, но у студентов есть ещё много сопутствующих интересов. Поскольку я демобилизовался из армии радистом первого класс с хорошим владением азбукой Морзе, то со второго курса мне предложили, и я согласился быть начальником институтской радиостанции. Радиосвязь с радиолюбителями всего мира – действо захватывающее. Прохождение радиоволн зависело от времени суток, поэтому иногда мы оставались в институте и на ночь. Конечно, делали это полу – легально, но официально замеченными за нарушения внутреннего распорядка не были, а от неожиданных контактов с дальними странами, такими, например, как Бразилия, США или Конго, получали невероятное удовольствие. Правда, соответствующие органы предупреждали нас и, очевидно, следили за нашими контактами, поэтому вольностей в обсуждении каких-то проблем мы не допускали. При этом больше всего радовало получение красиво оформленной открытки от коллеги – радиолюбителя с подтверждением радиоконтакта. В то же время оценкой активности работы радиостанции было количество полученных открыток, поэтому связь мы держали не только с экзотическими странами, но и с нашими советскими радиолюбителями, а также с Европой. И карточки к нам приходили многими десятками.

Качество оборудования институтской радиостанции, конечно же, играло существенную роль в дальности радиосвязи. Радиоприёмники мы получали с помощью ДОСААФ от радиомастерской, занимавшейся ремонтом и списанием радиоаппаратуры с самолётов на северном аэродроме. А вот радиопередатчики конструировали сами, используя те же списанные в мастерской детали или покупая недостающие в магазинах. И это существенно отличало нас от зарубежных коллег, которые просто покупали всё это, и имели значительные преимущества по дальности и качеству связи. Был, однако, случай, когда Советский Союз рванул термоядерную бомбу на Новой Земле. На громадной высоте образовалось радиоактивное облако, как зеркало, отражающее радиоволны. Мы этого не знали сначала и ошалели, когда, включив утром радиоприёмник, неожиданно обнаружили, что все радиолюбители США и Канады начали прослушиваться у нас, как будто они находились в соседней комнате. Аналогично слышали и они нас. Ребята сидели несколько дней на радиостанции сутками напролёт. Эмоциональный подъём был невероятным.

Именно в этот период времени у меня появился Ангел – хранитель, существенно повлиявший на мою последующую судьбу. Это был заместитель нашего декана Андрей Викторович Шкитов, преподававший нам также на четвёртом курсе промышленную электронику. Дело в том, что он прошёл всю войну, работая на радиостанции и обеспечивая бесперебойную связь командования различных уровней. Естественно, он знал об институтской радиостанции и интересовался её работой. Когда я стал начальником радиостанции, у нас завязались сначала деловые, а потом и почти приятельские отношения, насколько они возможны между преподавателем и студентом. Мы часто обсуждали технические и конструктивные особенности радиоаппаратуры, саму работу на радиостанции и её результаты. Он радовался вместе с нами проведённым интересным радиоконтактам, неплохим результатам соревнований, в которых мы участвовали, да и вообще был нашим неформальным помощником во многих делах. Да ещё учился-то я только на «отлично». Это, совместно с нашими деловыми контактами, выражалось в его добром отношения ко мне, которое я непрерывно ощущал.

* * *

Заканчивалась учёба в институте, и меня пригласили к проректору по научной работе, и предложили остаться преподавателем на кафедре «Электропривод и автоматизация промышленных установок». И, хотя к научной работе у меня появился некоторый интерес, и я бы, наверно, остался в институте, но было одно обстоятельство, которое не удавалось разрешить в этом случае. Дело в том, что из армии я пришёл уже зрелым парнем, и, находясь до этого три года непрерывно в среде таких же, как я, ребят, вырвавшись из неё, быстро женился, а точнее уже на первом курсе. На втором курсе у меня уже был сын. Семьёй нашей мы жили вместе с мамой и бабушкой в довольно неблагоприятном жилье. Желательно было улучшить жилищные условия, то есть получить квартиру, что по тем временам было непросто. Поэтому я спросил проректора, когда можно было ожидать решение квартирного вопроса. Он ответил, что квартиру можно получить лет через пятнадцать. Этот ответ решил вопрос моего распределения по окончании института в электромонтажное управление города Липецка для работы на ударной комсомольской стройке «Новолипецкий металлургический завод». Одновременно со мной получил туда же направление мой одногруппник