– Она и была закрыта, когда мы сюда пришли, – прошептал Яшка. Посиневшие губы его дрожали. – Только, пожалуйста, не открывай! Ты в окошко посмотри.

Денис машинально выключил фонарик. Чтобы заглянуть в тесную темную комнатку, похожую на склеп, он осторожно приоткрыл смотровое окошко, вмонтированное в верхней части двери, но едва он наклонился к образовавшейся неширокой щели, как сейчас же отдернул голову.

Глаза его были широко открыты, дыхание сбилось и замерло. Выровняв дыхание, преодолев ужас и удивление, Денис снова заглянул в комнату.

Несмотря на отсутствие окон, темнота там была обветшалой, вылинявшей. Легко угадывались очертания предметов, находившихся в комнате: узкая койка, конторка с чернильницей и ворох каких-то бумаг, рядом стоял стул с выгнутыми наружу ножками.

Между койкой и столом задумчиво и беспокойно ходил призрак. Когда-то он был мужчиной средних лет, теперь – бесплотным, белым, полупрозрачным существом, которое светилось в темноте и могло проходить сквозь стены. Призрак метался, бился в своей клетке и мучился от мыслей, которые захватывали его целиком и удерживали в заточении.

– Чума бежит внутри меня, разносимая зараженной кровью по всему моему организму. Сегодня она поразила легкие. Мне теперь тяжело дышать. Я знаю, как выглядят легкие, проеденные чумой. Черная смерть… Моя черная смерть. Я знаю, как ты выглядишь, – шептал призрак. – Все кончено со мной… Но не ты, а я… Я победил тебя…

Призрак подошел к стене и размашисто вывел фразы: «Я спасу Человечество от смерти!»; «Тайна открыта!». Слова эти засияли на стене фосфорическим светом, отчего мрак стал еще жиже и отступил, забился в углы.

– Нам нужно открыть дверь. Срочно! – скомандовал Денис, прикрывая оконце и включая свой фонарик. – Ищите быстрее! Здесь должен быть какой-то механизм, фиксирующий дверь в закрытом положении.

Мозг не успевал осмысливать и объяснять порывы сердца. Денис только чувствовал боль и сострадание к этому несчастному человеку, попавшему в ловушку чумы. Воодушевленный новой, призрачной и неясной идеей, юноша ощутил прилив энергии и щемящей радости. Он точно знал, что обязан как можно скорее распахнуть настежь запертую дверь. Открыть ее сейчас и навсегда!

– Папа говорил, что тут какая-то пружина встроена. Она-то и запускает весь механизм, – сказал Колька.

– Здесь! Точно. Он здесь что-то делал, – показал Яшка, но потом, загородив дверь, спросил у Дениса: – А ты уверен, что хочешь это сделать?

– Да! – решительно ответил тот и, присев на корточки, стал разбираться с механизмом.

Он торопился. Грусть и сожаление заполнили его сердце, руки дрожали и не слушались, замок не поддавался.

– Мне все это не нравится! – плаксиво сказала Даша.

Вместе с Петькой и Костиком она отошла в сторону.

Щелчок – дверь вздрогнула и распахнулась…

Комната оказалась совершенно пустой. Только на стене светились белые, каллиграфически выведенные буквы, сплетенные в слова и фразы: «Я спасу Человечество от смерти!»; «Тайна открыта!»; «Дверь отворена, я ухожу».

– Прощайте… Светлая память… – борясь с плотным горячим комом, застрявшим в горле, прошептал Денис.

Последнюю фразу призрак написал, пока он, Денис, возился с механизмом. Написал для него…

– Ушел? – спросил Костик с опаской и неприязнью.

– Да… Он ушел… – ответил Денис. – Теперь, думается, на веки вечные…

– О чем это вы? Кто ушел-то? Вы можете хоть что-то мне объяснить?! – недоумевал Коля.

– Я могу объяснить, – сказал Петька. Обрывки видений вдруг, словно примагниченные друг к другу, начали собираться в его голове воедино. Отдельные фрагменты мозаики нашли свои места и сложились, показав картину целиком. – Здесь, замурованный в этой самой комнате, умирал от чумы один человек. Все его любили и уважали – наверное, он был тут главным… А может – просто хорошим человеком. Его не смогли спасти. Он поранился, когда разрезал умершее животное, и сразу же заразился чумным ядом. Он ушел сюда, закрыв дверь, чтобы не заражать других. Через окошко ему подавали воду и еду.

– Да… Он был начальником лаборатории, – вздохнул Денис. – Я читал о нем. К сожалению, имя не запомнил…

– А сейчас-то ушел кто?! – с нажимом спросил Колька. – Когда это все было! Уже сто лет прошло! Или больше?

– Он и ушел, – спокойно ответил Денис. – И написал это он. И жизнью своей пожертвовал, чтобы спасти человечество от страшной болезни – чумы. И разгадал тайну жизни и смерти тоже он. Призрак, дух, душа – понимай, как хочешь. Идемте отсюда. Это была тайна прошлого, а не будущего. Мы просто стали ее случайными свидетелями. Больше нам здесь делать нечего, и чем скорее мы выйдем на пирс, тем быстрее нас найдут родители.

– Эта идея мне нравится! – проговорила Даша измученным голосом.

– Я все равно ничего не понял, – пожал плечами Колька.

В его простой и понятной картине мира находилась только одна плоскость – на которой люди жили, трудились и занимались спортом, а когда умирали, то ложились в могилу и постепенно превращались в удобрение.

Фонарик Дениса начал мигать и вдруг погас.

– Все, мой умер. Включаем следующий… – сказал Денис.

Не успел он закончить эту фразу, как одновременно вспыхнули пять огней.

– Мы, конечно, скоро выберемся отсюда, но на всякий случай лучше приберечь свет. Пусть пока горит только один, Дашин, фонарик.

– Я и так бы ни за что его не погасила! – заявила Даша.

– Я догадываюсь, – усмехнулся Денис. – Ну что, кто-нибудь имеет хоть отдаленное представление, в какую сторону нам нужно сейчас выдвигаться? Давай, Колька, рули ты.

– Почему я-то?

– Ну как же? Спорт, ориентирование на местности. Ты же у нас спец в этих вопросах.

– Это не лес и не поле! – запротестовал Коля. – В лесу – пожалуйста. А здесь я уже давно сам заблудился. Тем более в темноте вообще ориентироваться сложно.

– Давайте снова в окошко выглянем, и станет ясно, где мы сейчас находимся, – предложил Петька.

– Здравая мысль, – одобрил Денис. – Давай, Даш, сюда фонарик.

– Не дам! Я сама светить буду.

– Ладно, – тяжело вздохнул Денис, но спорить не стал.

К окнам подошли все вместе. Ветер врывался сквозь незащищенные оконные проемы, усугубляя ощущение бесприютности и сиротливости. Разделяться не хотелось. Тревога и настороженность сковывали все сильнее. Казалось, что окружившая их темнота – не просто отсутствие света, а нечто живое, что неотступно следит за ними.

Единственное, что удалось разглядеть через окно, – это море, которое взбудоражил начинающийся шторм, и отвесная стена форта, на которую с озлоблением набрасывались волны.