Было очень радостно, что во взводе появился надёжный солдат. Он ничего не сказал на то, что я дал ему мины, совершенно не обиделся. А это же было проверкой — каков человек? Я, конечно, потом приказывал ему, гонял его, но никогда не трогал.

Перед нами было огромное плато. Где-то здесь должны были быть спрятаны «духовские» боеприпасы. Дней пять эту местность прочёсывали пехотинцы. Мы лежим, смотрим вокруг — прекрасный вид, красота неописуемая!..

Душманов нет, стрельбы нет, но позицию мы сразу оборудовали на всякий случай, сложили из камней невысокую стенку. Думаем: все находятся внизу, только одна горка повыше нас примерно в километре. Зачем большую позицию строить?!. Хватит и этого…

Легли на бронежилеты, у камня положили автоматы, мою винтовку снайперскую. Вытащили сухпайки, зажгли сухой спирт. На камушках разогреваем котлетки. И вдруг — пум, пум!.. Взрывы! Упали, лежим. Я поднимаю голову и вижу, что в нас стреляют с той самой горки сверху и попадают чуть ли не прямо в нас! Мы сползли вдоль своей стенки и видим: между головами у нас стоит «цветочек» металлический. Это разрывная пуля пробила камень. Сердечник улетел дальше, а в песке осталась оболочка цинковая.

И тут началась такая стрельба! Видно, что человек десять «духов» бьют по нам! А нам даже не добежать три метра до автоматов и винтовки! Пули бьют в ногах, совсем близко. Еле-еле за своим укрытием прячемся, бронежилеты на голову тащим, про себя думаем: «Вот два дурака!.. Решили котлетки поесть…». Но выручил нас арткорректировщик, который был в управлении роты. Вызвал артиллерию, те очень чётко накрыли горку. «Духи» стрелять перестали.

Точное расстояние до горки было километр двести метров, я потом на винтовке замерил. «Духов» было человек десять-двенадцать. Мы видели, как они бежали по хребту. Я стрелял. Но они, как только пули стали попадать рядом, упали за камни — там их не достать. Да и вообще это почти предельная прицельная дальность СВД, а винтовка была у меня уже разбитая.

Обстрел был очень полезным — ночью из дембелей никто не спал. И стояли в карауле не по два, а по четыре человека. Молодые, конечно, спали, а дембелям спать вообще не хотелось: дембель в опасности! Было ощущение, что «духи» совсем рядом. Как только какой-то камень упал, в ту сторону такие слоновые уши тянутся!

Мы стояли на этой горке шесть дней. Как-то пошли за сухпайками, которые нам сбросили с вертолёта. Но до этого на вертолёт напали «духи», и вертолётчики коробки просто выкинули, как пришлось. Коробки разбились и разлетелись в разные стороны. «Духи» тоже хотели сухпайки взять. Стреляли мы, стреляли друг в друга… Но как только снова навели артиллерию, «духи» ушли за хребет, и остатки сухпайков достались нам.

Через три дня вертолётчики снова прилетели с грузом. Но сели пониже, километрах в трёх, где стоял командир батальона. Пришлось нам туда идти, а это часа полтора-два. Пошли всемером.

Дошли, взяли два ящика с патронами, гранаты, гранатомёты и сухпайки. Зачем-то нам дали мины для миномёта. Двинулись обратно. Видим тропинку — очень удобная на первый взгляд, быстро можно к своим выйти, но одно место на ней простреливается!.. Хотя и тихо было целый день, я говорю Кувалде: «Молодые, если хотят, могут тут пойти. Но у нас дембель в опасности! Пойдём лучше по хребтам, там надёжней». И пошли в обход, это часа два с половиной.

И через какое-то время слышим: «духи» стали из автоматов стрелять. Потом из гранатомёта бахнули! Это они наших молодых зажали. Одного почти сразу в руку ранили. Молодые спрятались за камни и очень долго не могли оттуда выйти. Расстояние до «духов» было метров семьсот. Это очень близко.

А мы идём потихонечку-потихонечку… Почти дошли, но впереди — горка и ложбина, как лошадиное седло. Сначала ровная песчаная поверхность, дальше камень большой лежит, а сбоку — пропасть метров пятьдесят с острыми камнями на дне. Никак там не пройти.

Только высунулись на открытое место — пули перед нами землю пашут!.. Мы — обратно! Решили оставить ящики, добежать до своих, а сухпайки забрать ночью. В «духов» постреляли-постреляли, и я кричу: «Кувалда, я побежал!». И рванул к камню! Тут же по мне стали стрелять, пули вокруг, как в кино, землю пыль и песок взбивают! Я такого раньше ни разу не видел!

Попасть, слава Богу, не попали. Упал за камень. Он высокий, в мой рост. И тут снайпер по камню раз пять прицельно ударил. Сижу, сижу — вдруг биу-уу!.. Это пуля в камень бьёт. Сижу дальше — опять биу-уу… Первый раз за всё время в Афганистане со мной такое было — снайпер меня зажал! Стал рассчитывать: если это один снайпер стреляет, который пристрелялся к этому камню, то если я пробегу оставшиеся метров двадцать, вряд ли он в меня попадёт. Но зачем рисковать? А вдруг из гранатомёта другой бахнет? Он просто сметёт меня с этой горки, ничего от меня не останется. — «Кувалда, что делать?». — «Витёк, не знаю!».

Пока я думал, Кувалда рванул ко мне! С ума сошёл, ведь из гранатомёта нас двоих одним выстрелом снесут! Но он мне был как брат родной, без него никуда. Сидим за камнем уже вдвоём. Он время от времени руки с автоматом высовывает и — тын-тын-тын-тын! Я: «Ты чего стреляешь в никуда?!.». А снайпер опять по камню — биу-уу!.. В конце концов говорю: «Сиди, я побежал». Дождался очередного выстрела и рванул! Снайпер в меня стрелял, но не попал, пуля ударила в песок метрах в двух. Я упал, перекатился за камни! Дальше уже спокойно пошёл к своим.

Кувалде кричу: «Подожди!». Командир подсказал, где душманы находятся. Я взял винтовку, стал смотреть и заметил, откуда снайпер стреляет, огни увидел. До него было около двух километров, с ним было ещё человек пять. Прицельная дальность СВД — тысяча четыреста метров. Я выстрелил прямо, посмотрел, куда попадаю. Потом взял выше — пуля попала недалеко от «духов». Они разбежались в разные стороны, а потом вообще ушли за горку. Кричу: «Кувалда, беги!». Тот тоже перебежал эти двадцать метров.

А наши молодые так до ночи зажатые и просидели. Когда навели артиллерию, «духи» стали по ним стрелять уже с другой стороны. Но ночью всё-таки наши сумели ко взводу выбраться.

Получается, что в этом районе душманов было много. До этого нам докладывали, что где-то здесь действуют «чёрные аисты» (спецназ афганских моджахедов. — Ред.). И точно, на следующий день «духи» вдруг пошли на нас в атаку! Это действительно оказались «чёрные аисты», все в чёрной одежде и высоких кроссовках. Нам раньше говорили, что «аисты» эти хорошо подготовлены, что у них очень чёткая тактика: они не бегут по одному друг за другом, а одни бегут — другие их прикрывают. Короче, действуют, как регулярное войсковое подразделение.

Началось всё неожиданно. Сидим мы на своей площадке спокойно: у нас гранатомёты, связь с артиллерией. И вдруг началась стрельба, и «духи» с противоположной стороны ущелья побежали вниз в нашу сторону! Расстояние до них было километра полтора, это прямо напротив нас. Сначала мы увидели человек тридцать, а нас на этой горке всего тринадцать. Но с другой стороны вдоль ущелья ещё «духи» бегут! А ещё одна группа, человек десять, пошла по хребту сзади! То есть нас стали обходить сразу с трёх сторон.