по крайней мере у нас есть время чтобы перевести дыхание и подготовиться к новым трудностям.

С этими мыслями я поудобнее устроился в кресле, наблюдая за тем, как гигантская буря меняет ландшафт мира.

Глава 7

Десантный модуль Черепаха

Буря бушевала почти целые сутки, фактически парализовав работу базы, но это снаружи. Внутри же жизнь кипела на полную.

Выданную природой передышку Леонов решил не тратить попусту, так что, испросив разрешения, решил погонять бойцов.

Организовав импровизированный спортзал в нашем самом большом помещении, то бишь ангаре, наставник устроил полосу препятствий и импровизированный ринг, сделав упор на отработку приёмов ближнего боя. Разумный выбор, учитывая, что огнестрел всё больше и больше разочаровывал.

— Может, всё-таки стоило дать им отдохнуть? — из размышления меня вывел голос, донёсшийся из-под бронетранспортёра, рядом с которым я сидел на большом металлическом ящике с инструментами.

После чего рука, показавшаяся из-под машины, требовательно ткнула меня в колено, и я, вздохнув, подал ключ на восемнадцать. Послышался звук металла, и миг спустя голос вновь заговорил:

— Судя по тому, как выглядят мои “подопечные”, парням приходится нелегко.

— Лучше пускай сейчас пропотеют, чем потом мне придётся выбивать их имена на могильной доске, — возразил я, пытаясь сосредоточиться, перегоняя эфир из одного Аспида в другого.

Была такая традиция в роду Исаевых, увековечивать имена павших в бою, невзирая на титул и родословную, выбивая их на огромной гранитной плите. Находилась она в родовом имении, но сейчас, по определённым причинам, доступа туда у нас не было, а заводить такую же на Черепахе я категорически не собирался.

— Все же вы странный. Дайте резак, — не отставал от меня техник. Блин, надо было другое место для тренировки выбрать. — В институте дворянчики о слугах особо не заботились. А тут… Ай, б**!

Под бронетранспортёром, возле которого я так неудачно расположился, что-то сверкнуло, потом громыхнуло, и раздалось шипение. Следом послышался трёхэтажный мат, изредка прерываемый возгласами и угрозами в адрес водителя, чьи родители сделали катастрофическую ошибку, зачав такого идиота.

«Водитель», как раз в это время отбивающийся на ринге от двух наседающих на него товарищей, сделал вид, что ничего не слышит и вообще речь не о нём. Зная норов нашего механика, вполне мудрый выбор.

— Ты там как? — дёрнув за дрыгающуюся ногу, я вытянул из-под машины продолжавшего сыпать ругательствами нашего единственного механика. — Головушку не ушибла?

— Головушку ещё в детстве ушиб этот идиот, что умудрился пробить бронированную тягу в чистом поле и не сказал об этом. Да, да, придурок, это я о тебе! — подскочившая с каталки девушка мигом заметила пытавшегося свалить с ринга парня и погрозила ему кулаком в перчатке.

— Угомонись, Шпилька, — цыкнул я на разбушевавшуюся мелюзгу. — И так уже всех затерроризировала.

— Есть “угомониться”, господин барон, — повернувшись ко мне, механик приложила руку к шлему с тёмными стёклами. Обтерев испачканные руки о грязный комбинезон, Шпилька щёлкнула креплениями и сняла шлем.

Что тут можно сказать… Я всегда поражался, как в этой молодой и симпатичной девушке, ростом в метр шестьдесят, вмещается характер пятидесятилетнего битого жизнью мужика-автослесаря.

Длинные серебристые волосы, сейчас скрученные в небрежный пучок, особенно подчёркивали черноту глаз, свойственную её биологическим родителям, а мешковатый комбинезон скрывал стройную фигурку.

В общем, если бы не её чудовищный характер, думаю, не видать мне этого дьявольски талантливого механика на борту Черепахи. Даже несмотря на то, что она являлась приёмной дочерью нашего интенданта. И это была главная причина, почему с ней старались не связываться.

Мужик он был суровый и жёстко оберегал свою дочурку от любого посягательства. Вот только почему-то зачастую не замечал косяки собственного единственного чада.

— Я серьёзно, Кристин, не лезь к парням. Они на тебя уже жалуются, и меня это беспокоит, — усевшись обратно, начал накачивать один из клинков эфиром. Лезвие вновь засветилось, но в этот раз куда интенсивнее.

— Вот же маменьки сынки, уже жаловаться побежали! Да что вы на меня так смотрите? — увидев мой сердитый взгляд, девушка тут же опустила голову. — Да поняла я, поняла. Большего такого не повторится.

— Конечно, не повторится. Отец твой уже в курсе и сказал, что непременно с тобой поговорит, — воткнув кончик Аспида в специально прихваченную металлическую болванку, слегка надавил и с удивлением понял, что даже сопротивления не почувствовал, когда она развалилась на две части.

— Вот же ж гады! — девушка с размаху стукнула по броне, оставляя грязный отпечаток и повернувшись ко мне, состроила жалобную мордочку. — Игорь Владиславович, может, вы ещё раз с ним поговорите? Мол, беседу провёл, мелкая осознала и раскаялась, больше так не будет.

— Может, и переговорю, посмотрим на твоё поведение, — кивнул я.

Кристина на всей Черепахе опасалась только двоих: меня и своего отца. Но если я воздействовал на неё авторитетом, что, учитывая характер Шпильки, было странно, то отец её мог в редких случаях и выпороть, несмотря на то что девушке уже стукнуло девятнадцать.

— Ну тогда, с вашего позволения, я продолжу ремонт, — Шпилька продемонстрировала самую милую улыбку, от которой у многих парней сердце бы остановилось, и, изящно изогнувшись, полезла обратно под бронетранспортёр.

Это, может, и смотрелось бы соблазнительно, не будь на ней промасленного комбинезона с чёрными разводами, так что я лишь ухмыльнулся и вернулся обратно к тренировке. Точнее, к тем странностям, которые я обнаружил при использовании дара.

Воткнув в углубление в полу толстую металлическую трубу, встал в стойку. Взяв Аспид, направил в него эфир, в очередной раз удивившись, насколько проще это вышло.

Сколько мне там требовалось, чтобы полностью напитать клинки? Семь целых сорок восемь сотых секунды. Мой личный рекорд, позволявший считаться одарённым седьмой, то есть самой низшей ступени.

Сейчас же, даже на вскидку, скорость насыщения меча выходила не больше пяти секунд, а это уже заявка на шестую или где-то около того.

На самом деле, градация одарённых была довольно специфической штукой. Трудно сопоставить силу огня и того же льда. Там, где пламя прожжёт преграду, холод попросту сделает её хрупкой, но при этом гораздо быстрее.

Однако всё же, было кое-что общее во всех техниках Даров. А именно скорость насыщения определённых сплавов. Со временем именно их приняли за единицу измерения и ввели градацию одарённых, разделив её на те самые семь ступеней.

На текущей ступени дар, и это официальная версия для всех, позволял мне фокусировать внутренний эфир и создавать подобие клинка, которым можно было разрезать всё, что угодно. Естественно скорость нарезки зависела и от самого материала и его желания быть нарезанным.

А если учитывать то,