– Привет! – громко сказала Джоуи.

Ребекка ее не услышала.

– Привет!

На этот раз Ребекка обернулась.

– О, привет, – отозвалась она, вынимая из уха наушник.

– Ты сегодня рано.

– Ходила к врачу и сразу вернулась домой.

– Все в порядке?

– Да, обычный осмотр. Сдала кровь на анализ. – Ребекка показала Джоуи заклеенный пластырем синяк на сгибе руки. – Все хорошо.

– Хорошо, – повторила Джоуи. – Хорошо, что все хорошо. Сколько недель осталось?

– Двенадцать, плюс-минус пару дней.

– Круто, – отозвалась Джоуи, не придумав, что еще сказать.

Последовало молчание. Ребекка рассеянно вертела наушник, не сводя глаз с экрана.

– Сделать тебе чаю? – спросила Джоуи.

– Нет, спасибо.

– Точно?

– Точно. – Ребекка поднесла наушник к уху. – Спасибо.

Джоуи собралась уходить, но внезапно остановилась.

– Можно тебя спросить?.. Как ты приняла решение? Ну, что хочешь стать матерью.

Ребекка опустила наушник и удивленно взглянула на Джоуи.

– Мне интересно, потому что Альфи хочет ребенка.

– О, – Ребекка невольно поднесла руку к губам. – Это же…

– Да, это замечательно, просто великолепно. Я очень люблю Альфи и хочу, чтобы он был счастлив. К тому же мне скоро двадцать семь, нельзя сказать, что я слишком молода… И потом, наши дети будут ровесниками. Только вот… боюсь, я не создана для материнства. Женщины с детьми для меня словно инопланетяне, понимаешь? Смотрю на них и думаю: «Я не такая, совсем не такая». Если я так думаю сейчас, то вряд ли изменю свое мнение. И что тогда?

– Ты говорила об этом Альфи?

– Нет. Мы ведь только недавно поженились. Как сказать мужу, что я не хочу от него ребенка?

– Знаешь, я тоже не чувствую себя матерью. – Ребекка положила ладонь на живот. – Никогда не хотела детей и сейчас не хочу.

– Но…

– Джек хотел ребенка, а я хотела, чтобы он был счастлив. Так что… – Она печально улыбнулась и погладила живот.

– Когда родится, ты его полюбишь, – растерянно произнесла Джоуи.

– Ха-ха! А если я скажу: «Рожай ребенка от Альфи: когда родится, ты его полюбишь», что ты мне ответишь?

– Ну… – Джоуи задумалась. – Да, ты права.

– Ты останешься с нами, если родишь? – поинтересовалась Ребекка.

– Не знаю. А ты не против, если я останусь?

Ребекка не ответила. Джоуи решила, что невестка придумывает, как бы тактично предложить ей уехать, однако та, опустив взгляд на живот, произнесла:

– Да. Думаю, что Джек… и я… мы будем в тебе нуждаться.

Наутро Дженна отправила маме сообщение: «Когда мы ездили в Озерный край?»

Через пару секунд пришел ответ: «Пять лет назад, на летних каникулах. Тебе было десять. А что?»

«Ничего. Просто не могу вспомнить».

«Ты поливала кактусы во дворе? Дождя не было, а земля сырая».

«Нет, не поливала. Позавчера шел дождь. Ты забыла?»

«Почва более влажная, чем полагается, будто недавно поливали».

«Кому нужно поливать наши кактусы?»

«Точно! Я знаю! Это все они! Что им еще в голову взбредет?!»

– С кем переписываешься? – поинтересовалась Бесс.

– С мамой.

– А, ясно. – Подруга понимающе кивнула. – Как она?

– Бредит: кто-то поливает ее кактусы.

– Бедная она, бедная.

Кроме папы и Итана, Бесс – единственная, кто знал правду о маме Дженны. Она понятия не имела, что полагается говорить и делать в таких случаях, но это ничего. Зато Дженна могла вести себя открыто, не опасаясь осуждения или подвоха с ее стороны.

Дженна набрала в поисковике: «Озерный край 2011 Том Фицуильям». «Гугл хром» выдал подборку статей о блестящей карьере мистера Фицуильяма, о школах, в которых он работал, внедренных им нововведениях и достигнутых успехах. Вдобавок – многочисленные фотографии у школьных ворот: горделивый и самоуверенный, настоящий супердиректор. И ни одного упоминания о происшествии в Озерном крае пять с половиной лет назад.

– Ага! – Бесс подкралась сзади и заглянула Дженне через плечо. – Вижу, чары мистера Фицуильяма и на тебя подействовали.

Дженна убрала телефон подальше от подруги.

– Ни в коем случае! – возмущенно воскликнула она. – Просто я кое-что вспомнила. Когда я была маленькая, он оказался с нами на автобусной экскурсии. С ним произошел необычный случай, и я хотела найти что-нибудь по этому поводу, вот и все.

– Ну да, конечно… – Бесс с сомнением покачала головой.

– О господи, Бесс, я не влюбилась в мистера Фицуильяма, ясно тебе? Гадость какая!

– Угу, рассказывай.

– Кстати, а что ты делала в комнате у мальчиков вчера вечером?

– Ничего!

– Да неужели?

– Ну, сначала я действительно была у мальчиков, и мистер Фицуильям вытащил меня из-под кровати. А потом мы с ним поболтали немного.

Дженна выпрямилась и удивленно взглянула на подругу.

– Поболтали немного?

– Ну да, на диване у лестницы.

– Не понимаю. Как вы оказались на диване у лестницы?

– Как-то само собой вышло. Он спросил, нравится ли мне за границей, потом мы прошли мимо дивана, присели и разговорились.

– О чем?

– О том о сем. Он рассказал о странах, в которых бывал, и как после школы они с одноклассниками целый год путешествовали. Кстати, нам бы тоже не помешало. Не знаю… обо всем понемногу.

– И долго вы так общались?

– Минут десять. А потом он сказал: «Черт, уже полдвенадцатого. Пойдем-ка, отведу тебя в номер, пока мисс Мэнган не забила тревогу».

– Почему ты сразу мне не рассказала?

Бесс пожала плечами.

– Ты не спрашивала. У тебя был такой вид, словно ты хочешь спать и обижена на весь мир.

– Неправда.

– Правда-правда.

– Нет, неправда! Я просто устала. С пяти утра на ногах. – Дженна пристально взглянула на подругу. – Его поведение тебе не кажется странным?

– Что он поговорил со мной? Чего тут странного?

– Ну, не знаю. Ему пятьдесят, тебе пятнадцать. Времени почти полночь. Он должен был сразу отвести тебя в номер. Как-то подозрительно.

– А ты случайно не ревнуешь, Дженна Трипп?