Как же хочется проснуться!

Босые ноги очень быстро замерзли. Все-таки бабье лето – не настоящее… Матвей обулся, стараясь поменьше задевать открытую ранку, со стоном поднялся и, прихрамывая, заковылял к автобусной остановке.

В седьмом часу Матвей добрался до школы. А куда ему еще оставалось идти? Школа – единственное, что у него сохранилось в этих паранормальных, вернее, параненормальных условиях. В школе были вода, еда, туалет, в конце концов. В школе можно было даже переночевать, если хорошенько спрятаться. Матвей слышал, как однажды Белкин хвастался, что выиграл спор у Чернышова, проведя в школе всю ночь. Он вроде бы забрался в раздевалку спортзала, и его не заметили. Врал, конечно. Но попробовать стоит. Хуже-то все равно не будет.

С едой Матвею не повезло, столовая уже закрылась. А вот медпункт, на его счастье, еще работал. Правда, врача уже не было, но Матвей разжился у задержавшейся медсестры лейкопластырем. Заклеив кровоточащую мозоль, он вздохнул с облегчением. Теперь каждый шаг не причинял ему такой острой боли.

Уроки второй смены закончились, и школа превратилась в «центр досуга и творчества школьников». С шести до девяти работали кружки и секции, которые вели учителя-предметники. Раньше Матвей ни разу не оставался в школе после шести часов, но сейчас был рад любому, даже самому скучному занятию. Требовалось как-то убить время.

Судя по расписанию, сегодня ученики начальной школы рисовали и вышивали, восьмые и девятые классы изучали роль химии в жизни человека, десятые и одиннадцатые – разговорный английский. В спортзале старшеклассницы занимались акробатикой, а в актовом зале шла репетиция мюзикла «Летучий корабль», постановкой которого руководил, конечно же, Олег Денисович.

Матвей прошелся по второму этажу, заглянул к юным химикам в надежде увидеть интересные опыты. Но все десять человек что-то сосредоточенно писали в толстых тетрадях под диктовку учителя.

«Вот радость-то! – фыркнул про себя Матвей, направляясь к кабинету английского. – Какой смысл ходить в кружок, если он ничем не отличается от урока?»

«Англичане» смотрели фильм. Матвей несколько минут постоял в дверях, напряженно вслушиваясь в чужую речь, но кроме «окей» и «о, ноу» не смог разобрать ни единого слова. Правда, в фильме были еще английские субтитры, но они менялись так быстро, что он не успевал их даже прочитать, не то что перевести.

Выходило, что этот кружок отличается от урока, даже слишком, но посещать его тоже нет смысла. Пустая трата времени.

Матвей поднялся на четвертый этаж и осторожно приоткрыл дверь актового зала. Он сразу услышал знакомый звучный голос Олега Денисовича, перекрывающий громкую музыку. Общий свет не горел, два передних прожектора освещали сцену. Милославу и Артемьева, стоящих посреди нее, видно было прекрасно. Как и классного руководителя, мечущегося в кулисах и энергично размахивающего руками в такт фонограмме.

Матвей незаметно скользнул в темноту и бесшумно откинул сиденье на одном из последних рядов.

– Забава, звезда моя! Ты сегодня решительно не попадаешь в ноты! – кричал Олег Денисович. – Царь-батюшка, активнее, активнее! Что ты как тюлень на льду! Да что с вами такое? Комета так на всех повлияла? Ну, с припева, начали!

– А я не хочу, не хочу по расчету! А я по любви, по любви хочу! – высоким голосом запела Милослава, швыряя на пол пластмассовые тарелки. Артемьев неуклюже топтался возле нее.

Матвей замер в своем кресле. Ничего себе, она еще и поет! И довольно неплохо. И играет главную роль. Выходит, у нее с Денисычем нормальные отношения. Ну да, она же наверняка активистка, все мероприятия посещает.

Матвей смотрел на Милославу и недоумевал: зачем ей это надо? У нее есть дом, есть ключи, которые этот дом открывают, есть своя комната и компьютер. Можно же вечер провести другим, более приятным способом. Почему она здесь? Что ее держит?

Тем временем на сцену поднялись три девчонки с метлами: видимо, бабки-ёжки. Матвею странно было видеть, как его одноклассницы скачут на метлах. И к тому же их было всего три, а не целый эскадрон, как в мультике про Иванушку и царевну Забаву. Больше бабок-ёжек в классе не нашлось, что ли?

Вдруг раздался пронзительный девчачий визг, и на сцену с тяжелым грохотом рухнула правая штанга с висящим на ней занавесом. Музыка смолкла. В наступившей тишине послышался взволнованный голос Олега Денисовича:

– Все целы? Никого не задело?

– Нет, – в один голос выдохнули бабки-ёжки.

– Что ж за день такой? Все из рук вон! – в сердцах воскликнул учитель.

– Да это Ватрушкин на репетицию пришел! Верняк! – звонко завопил кто-то с первого ряда. – Это из-за него все кувырком!

– Эй, Ватрушкин, ты в зале? Включите свет! Ватрушкин, будь другом, свали отсюда! Тебя же просили не приходить, – один за другим раздались негодующие выкрики. От последнего ряда отделилась едва различимая тень и метнулась к выходу. В проеме открывшейся двери Матвей успел заметить знакомую невысокую фигурку. Ватрушкин! Он и в самом деле был на репетиции.

Опасаясь, что свет все же загорится и вместо Ватрушкина в зале обнаружат его, Матвей вскочил и поспешно выбрался за дверь.

– Как это у тебя получается? – спросил он Веню, догнав его в конце коридора.

– Что… получается? – пробормотал Ватрушкин в своей манере.

Матвей кивнул в сторону зала.

– Вот это… Погром.

– Я же ничего не делал… Я просто смотрел…

– Да тебе и делать ничего не надо. Ты опасный человек, Ватрушкин. С тобой рядом – как на пороховом складе.

Веня виновато улыбнулся. Матвей махнул рукой и пошел к лестнице.

– Ты нашел? Ну, тот момент, когда… Нашел? – спросил Ватрушкин.

Матвей обернулся:

– Ничего я не нашел. И никого. Как можно найти человека, если известно только имя и марка машины?

– По номеру на машине. Если, конечно, знаешь номер.

– Знаю я номер. И что? Где я возьму адрес?

– В полиции. У них есть базы. А зачем тебе этот человек?

Матвей не ответил. Он несколько секунд смотрел на Ватрушкина застывшим взглядом, потом резко повернулся и побежал вниз.

Ну конечно! Полиция! Почему он сам до этого не додумался? Полицейские по номеру машины могут узнать адрес ее владельца. Понятно, конечно, что они Матвея и слушать не станут. Но ведь в доме Добровольских живет капитан полиции – отец Гошки Тихонова. И почему бы ему не помочь Матвею по-соседски? Тем более тот защитил его сына от гопников и сам из-за этого пострадал!

И только перед дверью своего подъезда Матвей сообразил, что в параллельной реальности Гошку никто не спасал и теперь он в больнице. Но все-таки стоит попытать счастья, поговорить с Гошкиным отцом.

Не хотелось решать такие вопросы по домофону, поэтому Матвей сразу взбежал на пятый этаж и принялся терзать дверной звонок. На нетерпеливые заливистые трели никто не отозвался. Дома у Гошки никого не было. Матвей медленно спустился на третий этаж и остановился возле своей двери. Рука сама собой нырнула в карман и нащупала ключ.