Заккео просит у нее невозможного.

Дети были причиной того, почему два ее романа до Заккео закончились, еще не начавшись.

Дети были причиной того, что она мучительно смирилась со своим одиночеством.

Она не будет плакать перед Заккео. Не сегодня. Никогда. Из-за него она достаточно настрадалась.

– Я не могу, – сказала Ева.

Он застыл:

– Ты можешь. Три дня назад ты согласилась выйти замуж за другого мужчину. Ты думаешь, я поверю, что вы с Фэрфилдом не планировали детей?

Ева покачала головой:

– У нас с Гарри была договоренность. Кроме того…

– Что? – вкрадчиво спросил Заккео.

– Он не испытывает ко мне ненависти!

Заккео удивился ее обвинению, но через несколько секунд нахмурился:

– Я не испытываю к тебе ненависти, Ева. По-моему, мы с тобой можем найти общий язык.

– Я не могу.

– У тебя двадцать четыре часа. Я предлагаю тебе хорошенько обо всем подумать.

У Евы внутри все похолодело.

– А если мой ответ останется прежним?

Выражение лица Заккео стало высокомерным.

– Нет. Ты сделаешь все, чтобы спасти свою драгоценную семью.

– Ты в этом уверен? После недавней встречи? Неужели ты не замечаешь, как мои сестра и отец относятся ко мне? Мы не дружная семья, Заккео. – Ее голос дрожал, но она взяла себя в руки.

Он прищурился:

– Ты все равно им предана. Ты сделаешь, как я хочу.

– Нет.

– Да, – выдохнул Заккео и страстно припал к ее губам.

Ева простонала, наслаждаясь вкусом его поцелуя.

Она уступила желанию, когда Заккео усадил ее на комод, потянул вверх подол ее платья и встал у нее между ног. Коснувшись спиной стены, Ева ахнула, когда Заккео взял ее рукой за бедро.

«Заставь его отстраниться!»

Ева толкнула Заккео в широкие плечи, и он тут же схватил ее за запястья, поднимая руки у нее над головой. Другой рукой он ласкал ее грудь.

Тихо простонав, Заккео отпустил ее и запустил пальцы в волосы Евы. Он наклонил ее голову, чтобы ему было удобнее ее целовать.

Наконец они отстранились друг от друга, чтобы перевести дыхание. Ева попыталась слезть с комода, но Заккео остановил ее, положив руку ей на живот. Они смотрели друг другу в глаза.

Свободной рукой Заккео коснулся щеки Евы, потом провел пальцами по ее дрожащим губам.

– Я хочу взять тебя прямо здесь, но у меня назначены совещания. Мы продолжим за ужином. Я буду дома в семь.

Она отмахнулась от эротических образов и ответила:

– Но меня дома не будет. Я сегодня работаю.

На виске Заккео запульсировала жилка, он поправил галстук.

– По-моему, мне нужно заняться совмещением наших рабочих графиков, – сказал он.

Ева оттолкнула Заккео и встала.

– Не слишком напрягайся на мой счет, – язвительно ответила Ева. Она старалась замаскировать гневом свою неспособность противостоять Заккео. Ева одернула платье, остро ощущая возбуждение. Отойдя от Заккео, она взяла сумочку и папку с брачным договором. – До встречи!

Он взял ее за руку и повел к двери.

– Я уверен, что мы встретимся очень скоро. – Он спустился с ней на лифте на первый этаж, стараясь не обращать внимания на удивленные взгляды окружающих.

На выходе из здания они увидели Ромео. Заккео кратко переговорил с ним по-итальянски, потом открыл дверцу лимузина.

Когда Ева собралась сесть в машину, он ее остановил:

– Подожди.

– Что еще? – спросила она.

Заккео поджал губы:

– Во время совещания ты встала на мою сторону. По-моему, это хороший знак для наших с тобой отношений.

Сердце Евы дрогнуло.

– Неужели ты не понял? – спросила Ева, и он нахмурился. – Заккео, меньше всего я хочу вставать на чью-то сторону. Я против вражды. Возможно, я просто дура. А может быть, мне пора перестать витать в облаках.

Во взгляде Заккео промелькнуло недоумение, но потом он пожал плечами:

– Да, моя красавица. Возможно, пора.

И прямо на глазах у всех Заккео припал к губам Евы в жадном и собственническом поцелуе.

Еве казалось, что она едва различает свой голос, потому что в ВИП-зоне «Сирены» слышались взволнованные голоса.

Она была уверена, что необычайно большая толпа посетителей ночного клуба в понедельник не имеет ничего общего с Зигги Престоном – известным продюсером, который приходил посмотреть ее выступления весь прошедший месяц. Причиной всеобщего оживления были фотографии в вечерних газетах. На этих снимках Ева целовалась с Заккео. Не замечать новости было трудно, когда на первой полосе газет красовалась крупномасштабная фотография обручального кольца Евы.

Под одним из снимков была подпись: «История о трех кольцах», в которой было рассказано, ради чего она затевала свои помолвки.

Еве следовало облегченно вздохнуть, когда она уехала из пентхауса Заккео, отключила телефон и погрузилась в работу. Однако она не переставала вспоминать о последнем пункте брачного договора. Ева не забыла ужасную новость, которую сообщил ей доктор шесть лет назад.

Она почти сожалела о том, что не сказала Заккео о своей неспособности рожать. Тогда он отверг бы ее, как сделали два ее поклонника, заявившие, что не воспринимают ее как полноценную женщину.

Ева сжала рукой микрофон, стараясь успокоить душевную боль. Аккомпаниатор-пианист кивнул ей, и она откашлялась, приготовившись спеть балладу.

Ева дошла до середины песни, когда в зале появился Заккео. Посетители зашушукались. Он оглядел ее с головы до ног, потом посмотрел ей в лицо. Словно по мановению волшебной палочки столик перед сценой опустел. Кто-то взял пальто Заккео. Ева наблюдала, как он расстегивает пуговицу смокинга, отодвигает стул и садится напротив нее.

Ощущение дежавю оказалось настолько реальным, что Ева чуть не убежала со сцены. Допев, она улыбнулась и приняла аплодисменты, а потом подошла к Заккео, который демонстративно протянул ей стул.

– Что ты здесь делаешь? – в ярости прошептала она.

Заккео неторопливо притянул ее к себе, расцеловал в обе щеки, а потом отступил назад, чтобы полюбоваться ею.

– Ты явно задержишься на работе, поэтому я поужинаю с тобой здесь, – ответил он.

– Не надо было этого делать. – Ева хотела стереть со щек его поцелуи. – К тому же я не могу. Мой перерыв всего двадцать минут.

– Сегодня твой перерыв продлится час. Так будет каждый вечер, когда я решу поужинать с тобой здесь, а не дома. Присядь и улыбнись, моя певунья, и притворись перед жаждущей сенсаций аудиторией, что ты безумно рада видеть своего жениха, – твердо произнес Заккео.