Наступило напряженное молчание.

Заккео нахмурился. Он считал, что ради своей фамилии Ева готова сделать все, даже покрывать мошенничество отца. Однако в его офисе в понедельник Ева казалась искренне шокированной двуличием Оскара. Кроме того, она не работает по специальности и не берет деньги со своего банковского счета.

Менее циничный человек предположил бы, что Ева не похожа на остальных аристократов.

– По крайней мере, у тебя был один родитель, который о тебе заботился. Тебе повезло, – сказал Заккео, размышляя, не ошибся ли насчет Евы.

– Но этот родитель умер, и у меня такое ощущение, что я осталась совсем одна, – тихо ответила она.

Ему захотелось сказать ей, что у нее есть он. Заккео едва сдержался. Через несколько секунд Ева откашлялась. Ее следующие слова заставили его пожалеть о том, что он не повесил трубку.

– Я не подписала брачный договор, – выпалила она. – И не подпишу.

«И все из-за последнего пункта».

На краткий миг Заккео захотелось объяснить ей, почему он хочет детей. Мрачное одиночество, которое преследовало его в детстве, а недавно в тюрьме, едва его не сломило.

Его мать эмигрировала в Австралию со своим мужем, чтобы не оставаться с Заккео в Лондоне. Хотя известие о суде над ним и вынесении приговора распространилось по всему миру, она не удосужилась связаться со своим сыном. Ей было бы все равно, даже если бы Заккео умер в тюрьме. Эта мысль преследовала его днем и ночью, пока он не поклялся изменить свою жизнь и обзавестись наследниками, которые будут с гордостью носить его фамилию.

Он не планировал детей от Евы Пеннингтон, пока не прочел новость о ее помолвке с Фэрфилдом.

– Завтра в полдень ты в свадебном платье пойдешь к алтарю в присутствии шести сотен гостей.

– Шестьсот гостей? Ты пригласил шестьсот гостей на свадьбу? – хрипловато спросила она.

Услышав неверие в ее голосе, он заскрежетал зубами:

– По-твоему, я должен был устроить церемонию в подворотне? Или ты думаешь, что моя секретарша несла чушь, сообщая о предстоящей свадьбе во вторник?

– Извини, но я не могу этого сделать, – возразила Ева.

Заккео нахмурился, слушая ее расстроенный тон.

Ева в самом деле мучилась от перспективы отдаться ему – обычному человеку, достойному лишь нескольких поцелуев.

У него стало тяжело на душе:

– Это твое окончательное решение? Ты отказываешься от нашей договоренности?

Ева молчала так долго, что он подумал, будто она положила трубку.

– Да, если ты не готов изменить последний пункт брачного договора.

Вне себя от разочарования, он произнес:

– Очень хорошо. Пока. – Повесив трубку, он поборол желание вышвырнуть телефон в окно.

Приехав на работу, Ева обнаружила, что ей дали выходные из-за предстоящей свадьбы.

Встреча с Зигги прошла успешно, хотя голова Евы была забита посторонними мыслями.

Сдержав истерический смешок, она посмотрела на свой телефон.

Она правильно поступила, закончив этот фарс, прежде чем он зашел слишком далеко. В глубине души она знала, что Заккео отреагирует так же, как Скотт и Джордж. Он не захочет жениться на бесплодной женщине.

Ева вздрогнула, услышав сигнал телефона. Менеджер «Сирены» прислала ей сообщение с пожеланием счастливой свадьбы и блаженного медового месяца.

На телефон позвонили, и Ева чуть не выронила трубку, увидев имя абонента. Она нахмурилась.

– Софи?

– Ева, что происходит? – испуганно спросила Софи.

– Что ты имеешь в виду?

– Я только что вызвала врача, потому что у отца очередной приступ!

Ева вскочила, чуть не опрокинув чашку с кофе на столе:

– Что?

– Час назад нам позвонил Заккео Джордано и сказал, что ваша свадьба отменяется. Отец был в бешенстве. Он собирался тебе позвонить, но упал в обморок. Врач говорит, что, если он будет и дальше волноваться, его ждет инфаркт или инсульт. Это правда? Ты отменила свадьбу? – напряженно спросила Софи.

– Да, – ответила Ева, схватила сумку и выбежала из кафе, когда поняла, что привлекает внимание. На улице моросил дождь, поэтому она надела пальто и капюшон.

– О боже! Зачем? – сказала ее сестра.

– Заккео требовал подписать брачный договор.

– И что? В наши дни это обычная практика.

– Но там есть одно условие. Он хочет детей.

Софи вздохнула:

– Он отказался от тебя, когда ты ему призналась?

– Нет, он не знает.

– Тогда я ничего не понимаю, – ответила Софи.

– Я пыталась ему сказать, но он не хотел слушать.

– Ты пыталась. Разве этого недостаточно?

Ева нырнула в тихую аллею и прислонилась к стене:

– Нет, этого недостаточно. Мы уже причинили ему много вреда. Я не желаю начинать семью со лжи.

– Отец в ужасе, Ева.

– Можно мне с ним поговорить?

– Сейчас он спит. Когда он проснется, я скажу ему, что ты звонила. – Софи сделала паузу. – Ева, я думала о том, что ты сказала мне перед вечеринкой по случаю помолвки. О том, что ты не собираешься занять мое место. Мне не следовало так плохо к тебе относиться. Просто нашему отцу нелегко угодить. Он рассчитывает на меня. Мы должны пережить этот трудный этап.

– Я не собиралась наступать тебе на пятки, Софи. Сестра глубоко вздохнула:

– Я знаю. Но тебе все легко дается, Ева. Так было всегда. Я завидовала тебе, потому что мама предпочла тебя.

– Родители не имеют права предпочитать одного ребенка, а другого держать на расстоянии вытянутой руки!

– Но такова наша реальность. Отец хотел сына. И я решила заменить ему сына. После смерти матери я испугалась, что лишусь отцовского внимания. Поэтому я помогала ему, хотя знала, что не следует этого делать. Нам с отцом стыдно за то, что мы сделали с Заккео. Я не знаю, чем все закончится. Как ты думаешь, мы сможем снова быть вместе? – с мольбой спросила Софи.

У Евы подогнулись колени, она присела на холодную твердую землю.

– Да, если вы оба этого хотите, – пробормотала она и отключилась, ее руки дрожали.

В последний раз Софи теряла самообладание через несколько недель после похорон матери. На некоторое время она и Ева сблизились. Их объединило горе, они поддерживали друг друга.

Ева сидела на земле, пока не продрогла до костей.

Достав из сумки брачный договор, она прочла его снова.

Она не сможет выполнить последний пункт договора, но это не означает, что она не может воспользоваться шансом и выиграть время для себя и своего отца, пока они не встретятся, и она не объяснится. Несмотря ни на что, Еве нужна собственная семья.