Не стала перечить, а просто зарылась в еще теплую постель и спрятала голову в подушки, как тот страус. Может, так быстрее уйдет? Но не тут-то было. Мой нежданный любовник опустился на кровать рядом с больной и немощной, и притянул меня к себе вместе с одеялом.

– А теперь можешь рассказать, что тебя так расстроило, – нежно прошептал он.

Да, вашу ж мать! Как? Вот именно сейчас, когда ты такой нежный и идеальный? Как я буду смотреть тебе в глаза?

Не знаю, то ли эта его забота, то ли тепло сделали свое дело – но тихий и горький град слез полился на мою подушку. Боже, как давно никто не спрашивал, что со мной такое! Адам, почему ты, мужчина моей мечты, за эти последние часы делаешь все так, как я всегда мечтала и при этом я четко осознаю, что этот розовый мыльный пузырь скоро просто лопнет и ты уйдешь?

– Тише… тише… – его голос, как подушка безопасности, закрыл меня от страданий, – ничего страшного с тобой больше не произойдет… Тише… Я здесь… Тише…

Меня пробил озноб и зубы застучали – началась следующая волна слез и сырости. Боже мой, ты здесь…

Шаров гладил меня по голове и осыпал мое лицо поцелуями:

– Глупенькая, маленькая девочка…

Истерика прекратилась моментально, как только его губы коснулись моих.

– Что же ты творишь, глупышка? Ты единственная женщина в мире, кто так упорно отталкивает меня и одновременно так сильно притягивает…

– Адам, уходи.

– Нет, теперь точно не уйду. Ты просто не оставляешь мне выбора. Уже четырнадцать лет ты держишь меня на привязи, с того самого момента, когда я впервые увидел тебя.

– Что? Как? – этим признанием Шаров просто вышиб меня из реальности.

– Так. Я расскажу тебе, но не сейчас и не сегодня. Малыш. Мы оба пока не готовы к этому. Но я хочу, чтобы ты знала – я вернулся за тобой. И на этот раз я использую свой шанс. О своей юношеской ошибке я сожалел все эти годы, с того вечера, с дня рождения Богдана, после потасовки. Да, не смотри на меня так. Ты прекрасно помнишь тот день.

– Адам, я… я не понимаю…

– Маша, не сейчас. Просто не сопротивляйся и не отрицай, я чувствую тебя даже на расстоянии. Твои сомнения, страхи… возбуждение. Мы с тобой рождены друг для друга и нам придется как-то с этим жить.

Я смотрела в его зеленые глаза и не могла понять – шутит он сейчас или говорит серьезно. Да, я влюблена в этого человека, но я СОВСЕМ его не знаю.

Шаров снова хитро усмехнулся и поцеловал меня. И сломал все мосты. Бог ты мой, неужели он сейчас чувствует то же головокружительное счастье, что и я?

– Нет, остановись, – хрипло прошептал Адам. – Давай проведем этот день на другой волне. И для начала…

– Что? – неужели он предложит поехать на работу?

– Позавтракаем! – расхохотался мой любимый мужчина, явно догадавшись о той, мысли, которая заскочила сейчас в мою голову. – Хочу, чтобы ты приготовила для меня! Не могу же я связать жизнь с женщиной, не зная о ее кулинарных способностях!

– Наглец! – парировала я весело. – Ты слишком многого хочешь!

В его глазах проскочила задорная искорка и… день не пошел на “другой волне”. До завтрака, Шарову таки пришлось меня наказать. Несколько раз подряд.

Глава 7

***“Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Кто придумал эту хрень? Поступай как хочешь, и тогда хоть какое-то время будешь иметь все, что пожелаешь. А счастье… оно все равно невечно.“ – Елизавета Гринкевич.***

Манхэттен, Нью-Йорк

Елизавета Гринкевич, бывшая супруга Адама Шарова, уже которую неделю пребывала в бешенстве. Одна незначительная ошибка, одно неверное движение – стоили ей состояния. Женщина потеряла все.

Да, сегодня она жила в шестиэтажном особняке, выполненном в Регентском стиле и расположенном в фешенебельном районе Нью-Йорка – на Манхэттене, но это уже ничего не значило. Все ее наряды были из прошлых коллекций, купленных несколько месяцев назад, когда с бывшим мужем они еще жили вместе и Лиза могла пользоваться его деньгами.

Теперь же адвокаты оставили ей право ночевать в этой золотой клетке и все. Ни копейки денег. Елизавете постоянно приходилось попрошайничать у собственной дочери. Шаров оплачивал содержание дома, прислуги, еду и полностью обеспечивал Машу. Бывшая же супруга осталась “на бобах”.

Самое смешное, что Маша не имела к нему никакого отношения! Много лет назад, Лиза была очень популярной девочкой, к слову, она и сейчас имела прекрасную внешность, идеальную фигуру и никак не выглядела на свой реальный возраст. Шикарная блондинка с голубыми глазами покоряла парней с первой же секунды. Именно поэтому девушка не могла удержаться, и уже в очень юном возрасте имела большое количество любовников.

Ее подвело тело – всегда стройная фигура никак не просигнализоровала о том, что девушка уже на втором месяце беременности. Когда же это случилось, пришлось срочно искать выход из ситуации. Но проблема заключалась в том, что Лиза никак не могла понять, кто же будущий отец. В тот период слишком многие прошли через ее постель.

И тут, подвернулся перспективный Адам. Красивый и умный, уже тогда делал деньги фактически из воздуха. Она сделала свою ставку – и не пожалела. Эти четырнадцать лет женщина купалась в роскоши, ведь Шаров достаточно быстро пошел в гору.

Да, личной жизни не было никакой. Не смотря на всю его красоту – мужчина постоянно пропадал на работе. Елизавете было очень обидно, из всех ее поклонников только он, ее собственный муж, ни в какую не хотел наслаждаться красавицей женой.

– Муж, Лизонька, нужен для того, чтобы тебя обеспечивать, а для любви заведи себе любовника, – поучала ее мать.

– Но, мама…

– Что мама? Если бы ты всегда меня слушала, то Машенька была бы от Адама, а не от этого твоего Сережки, или Пети, или Васи… С кем ты там нагуляла свой живот? Сама, похоже, не знаешь. Так что, наслаждайся и молись, чтобы об этом не узнал ни твой отец, ни Шаров. Мужики такое не прощают.

Стоило признать, что старшая Гринкевич оказалась права, надо было быть аккуратнее. Но столько лет любовного голодания довели Лизу до предела и она сорвалась. Шаров тут же воспользовался ситуацией и развелся.

– Машуля, ты звонила отцу? – в который раз женщина пыталась манипулировать бывшим супругом через дочь.

– Да, мамочка.

– И что он? Приедет? – с надеждой в голосе спросила Елизавета.

– Пока нет. Мам, прости, мне надо делать уроки.

Девочка оставила свою родительницу возлежать на шикарных диванах в гордом одиночестве. Это единственное, что оставалось делать женщине. С подругами она больше не могла видеться – все они были очень богаты и не приняли бы такую замухрышку в свою компанию. Посетить мероприятие тоже возможности не было – Адам оплачивал билеты, только если она сопровождала Машу по каким-то ее детским интересам. Кошмар, девчонке уже тринадцать лет, а она все мультиками да сказками интересуется или без конца читает. Так называемый отец совсем ее разбаловал. Эх, если бы отмотать все назад, да не расставаться с Адамом и его деньгами…