затем проверка информации подтвердила правоту этого сигнала. Сначала 17 июля на отдыхе в Форосе был арестован бывший монгольский премьер Гэндэн. 5 августа был арестован Рубен Таиров, следствие подбиралось к руководству Бурят-Монгольской АССР. В этот момент Ербанов то ли понял, что их скоро раскроют или где-то протекло и ему сообщили о намерениях ЦК и НКВД. В сентябре он со всем руководством республики уехал якобы на охоту, а на деле для серьезного разговора, заявив своим сообщникам, что их всех скоро арестуют. Он предложил им бегство из страны по поддельным документам. 68

Они не воспользовались этой возможностью, то ли были слишком нерешительны, до последнего полагали, что все обойдется, или им как-то помешали чекисты. Вскоре начались аресты, Ербанова арестовали 21 сентября и этапировали в Москву, при этом на какой-то период это была ограниченная чистка. Полномасштабный разгром начался в ноябре, когда были арестованы: 28 ноября 1937 года председатель БурЦИК И. Дампилон, 2-й секретарь обкома А. Маркизов, завотделом обкома М. Адамчикова, секретарь Закаменского райкома Ц. Догдомэ. По наркоматам: наркомзем Я. Похосоев, просвещения Д.Донгидон, местной промышленности Т. Еланов, внутренней торговли В. Балтуев, юстиции И. Хабаев, финансов Б. Базарон, а также глава Госплана Д. Буянтуев,, завотделом культуры Совнаркома С. Кригель, многие другие лица, всего 33 человека в руководящем составе.69

Чистка в Воронежской области

Воронежской партийной организацией руководили секретари обкома Евгений Рябинин и Илья Ярыгин, исполком облсовета возглавлял Дмитрий Орлов, УНКВД Семен Дукельский, позже в июне его сменил Александр Розанов. Первый секретарь Рябинин имел большой авторитет в области, он был протеже Иосифа Варейкиса, который ушел на работу в другую область. Воронежская область при этих деятелях демонстрировала высокие показатели экономического роста, казалось бы, их позиции должны быть прочными. Однако за красивым фасадом скрывалась совсем другая правда. Об обстоятельствах, приведших к падению Рябинина известно больше, чем о других «героях» чистки. Еще до февральско-мартовского пленума, предположительно в конце 1936 г. некая работница обкома написала донос в ЦК ВКП (б) на Рябинина, его не успели перехватить. Содержание его полностью неизвестно, но Рябинина обличали в должностных преступлениях. Рябинин, узнав об этом, сказал: «Ну, все, теперь уже поздно».70

Реакция Рябинина на донос совсем не соответствовала поведению честного человека, вместо того, чтобы собрать бюро обкома с открытым разбором всех претензий, он собрал закрытое совещание у себя дома. Домработница Рябининых оставила свидетельство об этом: «24 декабря 1936 года Рябининым был устроен вечер под видом его дня рождения, где были одни мужчины. Когда ко мне на кухню зашли шоферы, я им дала поесть, вошел Рябинин и с площадной руганью выгнал всех шоферов. После отругал меня. Дал задание никого не впускать. Это было совершенно необычно для него».71

Это поведение очень характерно для группы законспирированных заговорщиков, которые нашли предлог для сбора. Рябинин боялся, что шоферы услышат, о чем они там говорят. Конспирация в данном случае таки была соблюдена. Но свои хвосты заговорщики не обрубили, сын Рябинина свидетельствовал, что его отец стал вести себя странного с этого времени, часто задерживался на работе, был чем-то озабоченным.72 После февральско-мартовского пленума Рябинин и его сообщники решили заняться активной «борьбой» с провалами в области.

14 марта пленум обкома провел сеанс самокритики, на котором Рябинин заявил: «Создалось совершенно не терпимое положение, что в ряде парторганизаций вместо атмосферы критики и бдительности появилось самоуспокоение и благодушие, развилась идиотская болезнь – беспечность, подхалимство, угодничество, семейственность, а партийные собрания, пленумы райкомов и обкома, а также городские партактивы из средства критики и само критики превратились в арену па радов рапортов об успехах, замазывающих недостатки в работе Все это использовали враги в своих контрреволюционных целях».73.

Председатель облисполкома Орлова рассказал об итогах проверки сельсовета Лысогорского района. Проверка была начата после статьи в местной газете под названием «Председатель сельсовета – разбойник». Орлов говорил:

«В марте 1936 года незаконно, без всяких оснований, работники сельсовета сломали ригу, принадлежащую гражданину Пятакову, избили его жену и сына, после чего связали, свалили на сани отправили в сельсовет по садили в холодную комнату вместе мать и сына на целые сутки, подперли дверь бревном и приказали сельисполнителю ни при каких условиях не выпускать, что было и сделано. На вырученные от продажи сломанной риги 60 рублей вручили Пятакову облигаций, в то время как подписка на заем с Пятаковым оформлена не была.

В октябре 1936 года. У колхозницы Шуровой председатель сельсовета и другие произвели незаконный обыск со взломом замка в сундуке, угрожая старухе зарезать ее косой. Изъяли на 246 рублей домашних вещей, белья, мануфактуры без акта, после чего председатель предложил Шуровой внести в сельсовет недоимки по платежам в размере 170 рублей. Когда же последняя принесла деньги, имущество ей не возвратили.

В 1936 году директор неполной средней школы производил гнуснейшие издевательства над учениками. А именно учеников, проливших чернила на парту, в присутствии всего класса заставлял вылизывать чернильные пят на языком. Ученикам, имевшим длинные волосы, директор насильственно лично машинкой для стрижки волос выстригал через всю голову полосу Учеников младших классов, которые дела ли естественные отправления вне уборной, директор самолично заставлял испражнения убирать шапками, принадлежащими ученикам.

В октябре председатель сельсовета организовал бригаду которую послал для мобилизации средств, предупредил ее, что у всех злостных неплательщиков – отбирать имущество. Эта бригада прибыла к 75-летнему старику Ненашеву обнаружив его на печке, "вежливо" стянули, сняли сапоги, штаны. Обнаружив у него 30 рублей, отобрали в счет якобы оплаты госзайма, на который Ненашев никогда не подписывался. После этого отобрали шубу, пару свежих судаков Старик, обнаружив пропажу двух судаков, бросился нагонять подводу. Нагнав, схватил рыбу стал бежать в избу, но его догнал один из членов бригады, свалил на землю, потащил старика к телеге – рыбу отняли. Все это было произведено в присутствии граждан – колхозников села.

По личному распоряжению председателя сельсовета члены сельсовета незаконно скашивали на огородах колхозников и единоличников принадлежащее им сено, которое свозили в сель совет без всякого учета и оплаты его стоимости, а часть продавали за наличный расчет присваивали деньги колхозников об считывали на каждом шагу заставляли работать бесплатно».

Второй секретарь обкома Ярыгин говорил: "Был такой факт в Верхнехавском районе устроили по пойку, и когда сообщили об этом, один товарищ из Москвы рассказала что в этом районе взяли из Госбанка денег 5000 рублей и устроили