— Да, киса, деньги помогают. — Ему каким-то образом удалось перевести оскорбление на нее саму.

Клементина замолчала. Все слишком быстро рушилось, и она не знала, как спасти их отношения.

— Так куда же ты идешь? — с жаром спросила она. — Мне можно пойти с тобой? — Она не осмелилась закончить фразу: «Или мне уйти?»

Сергей положил телефон в карман и окинул ее взглядом. Она умела постоять за себя, и ему нравилось, когда она кусалась. Он даже был бы не против, если бы она кусалась посильнее. И все же, несмотря на сильный характер, она была наивна. Он улыбнулся ей:

— Хорошо, только надень пиджак.

Спортзал располагался в простом кирпичном здании — и Сергей был прав насчет пота и драк. Он представил Клементину Мику Форстеру, подтянутому мужчине за пятьдесят, который был вежлив, но не обратил на нее особого внимания. Все другие мужчины в зале повернули голову, когда она вошла. Еще никогда в жизни Клементина не чувствовала себя столь заметной, поэтому она была рада, что надела джинсы, свитер и черный замшевый пиджак.

Теперь она была на мужской территории, не имевшей ничего общего с ее симпатичным домашним спортзалом. «Так вот с чего начинал Сергей», — подумала она.

Когда она вернулась к Сергею, он был занят разговором с группой мужчин. Она села на скамью. На ринг взошел невысокий коренастый парень и начал поединок с мужчиной ростом повыше. Клементина увлеченно наблюдала за их борьбой. Они просто оттачивали технику, и тут не было никакой крови и синяков — это скорее было чем-то вроде мужского балета.

Вид у мужчин был довольно агрессивный, но, по-видимому, они не испытывали личной неприязни друг к другу. Она снова посмотрела на Сергея — он тихо беседовал с Миком Форстером. Взгляды их обоих были прикованы к бойцам.

Вдруг Мик что-то сказал, и мужчины начали драться по-настоящему. Клементина вздрогнула и отвернулась, но по доносившимся с ринга звукам все и так было понятно.

— Не хочешь подождать в офисе? — Сергей наклонился над ней, загораживая собой ринг.

Она кивнула, не осмеливаясь спорить, чувствуя себя смущенной и слегка виноватой.

— Какого черта ты привел ее сюда? — спросил Мик Сергея, когда тот вернулся.

— Моя личная жизнь тебя не касается, Мик.

— Она тебя отвлекает. Тебе пора бы оторвать взгляд от ее задницы и подумать об игре. Еще одна политическая акция против нашей компании — и стадионы по всей стране закроются, как мышеловки.

Спокойным, но убийственным тоном Сергей ответил:

— Еще раз заикнешься про задницу Клементины, все разговоры с тобой будут окончены, ясно?

— Ну хорошо… — только и смог ответить Мик, отступая назад, а затем добавил чуть тише: — Что думаешь насчет того, чтобы она сходила с тобой на пару благотворительных вечеринок и вас сфотографировали вместе?

Через пять минут Сергей вернулся к Клементине.

— Ты закончил? — спросила она.

— Пойдем, киса.

Когда он усадил ее в машину, она тихо произнесла:

— Прости. Ты был прав — мне не стоило идти.

В ответ на ее слова он прижал ее к себе и поцеловал, желая утешить.

— Да, не стоило, но я сам виноват.

— Кто этот боксер?

— Джаред Скотт. Мы собираемся подписать контракт с ним.

— И это хорошо?

— Надеюсь. Мы собираемся вложить в него много денег.

— И как это работает? Что приносит вам доход, кроме продажи билетов?

— Азартные игры, — бесстрастно ответил Сергей. — Сначала мы только ими и жили. Но примерно пять лет назад мы доросли до спонсорской организации. Через две недели парни выйдут на поединок в одежде с нашим логотипом.

— У вас планируется матч?

— Мы называем их «встречами». Даже не спрашивай, киса.

Клементина отвернулась. После того, что она пережила в спортзале, она чувствовала, что не имеет права спрашивать.

Сергею захотелось подбодрить ее.

— Ты отлично справилась сегодня — обычно женщины боятся заходить к нам в зал.

Она удивилась тому, что он прочитал ее мысли, но и сама угадывала, о чем думал он.

— Так мы с тобой сможем встречаться в течение дня?

— Ты знаешь, почему я вернулся в Нью-Йорк. В это время года у меня всегда полно дел. — Сергей старался говорить спокойным, деловым тоном. Этот вопрос не был для него неожиданностью — его задавали все женщины, с которыми он встречался. Все они хотели, чтобы он посвящал им время, которого у него не было.

— Но у нас есть лишь неделя.

Еще один предсказуемый ответ женщины, столь непредсказуемой во всем остальном. Ее слова должны были бы успокоить Сергея, но он спросил:

— А не хочешь остаться на следующую неделю?

— Остаться?

— После прошедшей ночи и сегодняшнего дня я буду полным дураком, если отпущу тебя.

— А-а. — Он, конечно, имеет в виду секс.

Сергей заметил, что Клементина непроизвольно потянулась за медальоном, которого на ней не было.

— Так ты не хочешь?

Вопрос был риторическим. Разумеется, она этого хотела.

— Я тоже работаю. — Теперь ее голос звучал тверже. — Даже недельный отпуск — это слишком много, не думаю, что мне дадут еще неделю.

— Тогда уйди с работы.

Неужели он думает, что это так легко? А может, ему просто наплевать на ее работу?

— Я не могу просто так взять и уйти — мне очень важна моя работа. Кроме того, мне надо платить за квартиру и вообще за жизнь. Я уж не говорю о том, что такой поступок подпортит мне резюме.

— Ты не понимаешь, что я предлагаю.

— Две недели в твоей постели в обмен на карьеру, которую я долго и упорно строила?

— Ну, я хотел предложить кое-что получше, — ответил Сергей, понимая, что Клементина вот-вот отвергнет его. Он снова чувствовал себя хулиганом, обижающим Клементину, — а ведь он всего лишь хотел снова увидеть ее. Продолжать встречаться с ней. И все же он не смел произнести слова: «Ты ни о чем не пожалеешь». Ему никогда не приходилось говорить их женщинам — те, кого он выбирал, понимали негласный договор: им предлагался секс, дорогие магазины и рестораны, вечеринки, а когда все закончится — ведь все его романы рано или поздно подходили к концу, — украшение или какой-нибудь другой подарок, чтобы смягчить удар.

— Не знаю, Сергей, — спокойно и с достоинством ответила Клементина. — До сих пор ты не очень-то старался.

— Что? — Его мужская гордость была уязвлена. — Что значит — не очень-то старался?

— Мы почти не виделись сегодня, и после прошлой ночи это показалось мне… странным.